Воскресный роман

- Хочу.

- Ты пригласил меня в театр.

- Это взаимоисключающие вещи?

- Да, Кирилл, - она поднялась. – Я хочу воды.

- Ок, пошли в буфет, - вскочил он следом. – Заодно расскажешь мне, что такого отвратительного в том, чтобы я тебя поцеловал.

- Я не стану обсуждать это с тобой

- То есть ты намеревалась молча посмотреть со мной спектакль и молча разойтись каждый в свою сторону?

- Я испортила тебе вечер?

- Мне кажется, это я его тебе испортил. Я помню. У тебя были другие планы.

- Тебе кажется.

Кир скрежетнул зубами, решительно взял ее под локоть и повел в буфет. Молча. С тем, чтобы там снова пересечься с вездесущей Кудиновой, где-то потерявшей своего Аркадия. Она с улыбкой держала в руках бокал шампанского и, увидев их, улыбнулась самой лучезарной своей улыбкой. А потом, заманчиво виляя бедрами, направилась прямиком в их сторону. Кирилл же, чтобы предотвратить неминуемое столкновение, так же, под локоть, повел Леру в самую гущу народа, в обход короткого пути к витрине. И мысленно проклинал тот день и час, когда связался с Кариной. Первый опыт сексуальной жизни, безусловно, важен. Но не настолько, чтобы впоследствии бежать из страны.

- С газом или без? – быстро спросил он Митрофанушку.

- Без. И шоколад, если есть.

- Тогда, может, и кофе? Или чай?

- Неа, воды, - Лера улыбнулась.

- Тебя вообще ни на что не уболтаешь! – криво усмехнулся Кир и переключился на буфетчицу.

Последнее он сделал зря. Растерял бдительность. Кудинова оказалась возле них ровно через тридцать секунд.

- Сто лет так не смеялась! – торжественно объявила она Лерке, имея в виду то ли спектакль, то ли их с Вересовым. – Аркаша умочка, что вытащил!

- Повезло тебе, Карин.

- Мне? Еще как! – Кудинова отпила из бокала и снова улыбнулась. – Когда еще такое увидишь?

- Когда снова Аркаша вытащит.

- Позвони Новицкому, он тебе абонемент выбьет! – раздался угрожающе вежливый баритон Кирилла. Он вручил Митрофанушке заказ, в котором почему-то было пять плиток шоколада – от белого до горького. И, наклонившись к ней, шепнул на ухо: - Ты не уточнила.

- Спасибо, - сказала Лера. – Придется Андрею вручать вместо букета.

- Чтобы он в следующий раз играл Колобка? – фыркнула Карина.

- Если хочешь абонемент, ему об этом не говори, - хохотнул Кирилл и, снова подхватив Леру за локоть, уволок ее подальше. Потом остановился и решительно спросил: - И домой себя подвезти ты мне опять не позволишь?

- Не надо. И, мне кажется, тебе звонить мне больше не надо.

- Ты запрещаешь?

- Ну что за глупости. Как я могу что-то тебе запретить?

- Да? – ухмыльнулся он. – Ну ладно!

И вместо того, чтобы сделать единственно правильное – провести ее в зал, усадить в кресло и домучить этот вечер до конца, сделал единственно неправильное, но то, чего хотелось отчаянно. Быстро наклонился к ней, схватил за плечи, притянул к себе и поцеловал – жадно, нетерпеливо и одновременно прислушиваясь к ее реакции. Замерев в его руках, Лера слышала, как бешено колотится ее сердце. И с ужасом понимала, что сама позволила Кириллу, хотя и говорила совсем о другом. Но как она может ему запретить? Снова влепить пощечину? В буфете театра это будет экзотично. Воспользоваться примером Золушки?

Она отстранилась и беспомощно посмотрела на Вересова, не зная, что сказать. Он тоже молчал, понимая, что сквозь шум в голове не докричаться. И ощущая странную дрожь в ладонях – непривычную, незнакомую, заставляющую пальцы сильнее сжиматься на ее плечах. Сообразив, что, скорее всего, делает ей больно, заставил себя их разжать. И, наконец, медленно произнес:

- Я должен попросить за это прощения?

- Не надо, - еле слышно проговорила она. – Идем в зал.

- Подожди! – шепнул Кирилл и улыбнулся, рассматривая ее лицо. И все никак не мог понять, как это раньше он не замечал изумительной глубины ее серых глаз. В таких глазах и утонуть недолго. Он тонул. Оказывается, он столько времени тонул и не понимал этого. Кирилл положил ладонь ей на затылок и снова наклонился. Не хотелось уже никакого спектакля, никакого Дрона, ничего. Хотелось целоваться.

- Перестань, пожалуйста, - проговорила Лера ему в губы, со смешанными чувствами понимая, что меньше всего хочет, чтобы он останавливался.

- Даже не подумаю, - не переставая улыбаться, ответил он. И следующий поцелуй был увереннее предыдущего. И ему было совершенно плевать на то, что в буфете, кроме них, были другие люди. Что где-то здесь бродят родители Дрона и гребанная Кудинова. Он только чувствовал ее чуть подрагивающие губы и ее затылок в своей ладони. И не понимал, что с ним происходит, одновременно осознавая, что все-таки понимает. Лера принялась сдержанно высвобождаться из его рук. Ее тоже не покидала мысль, что вокруг знакомые и незнакомые люди. И у всех на виду Кирилл целует ее, в то время как она всегда полагала поцелуи чем-то только на двоих, без свидетелей.