Воскресшая из сна

– Мы почти не общались. Старая история. Поссорились еще в юности из-за одной девчонки, – как бы между делом сказал Степан. – Так вот, Семен умер еще три года назад. У него остались жена с дочкой. Лена сейчас очень плоха. Я говорил с ней. Выглядит ужасно… Говорит, что и двух месяцев не протянет. Она так беспокоится за свою дочку Настеньку. Девочке всего четырнадцать лет, представляешь?! У них никого нет. Ее, скорее всего, упекут в детдом, – осторожно подбирая слова, чтобы не спугнуть бывшую жену, произнес Степан.

– Бедная девочка! – с искренним сочувствием воскликнула Нина. – А что с ее матерью?

– Да, девочке не повезло. Считай, сирота. У Лены последняя стадия рака, – почему-то понизив голос, произнес Степан. – Я не знаю, как помочь ей. Ведь кровиночка же родная. Я бы ее взял к себе в Екатеринбург, но мы там и так вчетвером ютимся на тридцати квадратах.

– И никаких родственников, кроме тебя, у них нет? – спросила Нина, напряженно думая о том, чем можно помочь несчастной девочке.

– Абсолютно никого! Только бесполезный дядя, который ничем не может ей помочь, – виновато опустив глаза, произнес Степан, краем глаза наблюдая за реакцией Нины на свои слова.

Нина нахмурилась, напряженно размышляя, от чего стала еще менее привлекательной.

– Как я жил с ней столько лет?! Хотя раньше она была посимпатичнее, – подумал Степан, разглядывая поблекшее морщинистое лицо Нины. – Эти веснушки по всему лицу и медные пряди тусклых волос, зализанных на макушке и стянутых на затылке в пучок. Бр-р-р! Грудь впалая, задница плоская. Кошмар!

Степан невольно с отвращением передернул плечами.

– Я подумала, что мы с Виктором могли бы помочь бедной девочке, – нерешительно начала Нина. – Мне нужно поговорить с мужем. Он приедет часа через два, а, может, и раньше.

– Эх, да чем вы сможете помочь?! Не возьмете же вы Настю в свою семью? – сокрушенно вздохнув, сказал Степан.

– Нет, я подумала, что у Виктора много знакомых. Может, кто-то из них сможет помочь? – неуверенно произнесла Нина.

– Что? Ты хочешь сплавить мою племянницу незнакомым людям?! – возмутился Степан. – А вдруг они какие-нибудь извращенцы или педофилы? Об этом ты не подумала? Тогда уж лучше пусть Настю отдадут в детдом! Честное слово, от тебя я такого не ожидал!

– Степан, не дави на меня! Я должна поговорить с Виктором. Приходи завтра с утра. Я тебе сообщу наше решение, – сказала Нина, посмотрев на него страшно серьезными глазами. – Ты ведь хочешь, чтобы мы взяли девочку к себе? Я правильно тебя поняла?

– Я не смел этого предложить… Но, раз ты сама сказала… Это стало бы спасением для бедняжки, – грустно улыбнулся Степан, в душе уже торжествуя победу. – У тебя по-прежнему большое доброе сердце, Нина! Ты удивительная женщина!

– Такая же доверчивая дурочка, какой была и раньше. Верит всему, что наплетешь, – мысленно усмехнулся Степан, состроив такое лицо, словно он сейчас разрыдается от переизбытка чувств.

Степан с Ниной вышли из беседки и медленно пошли в сторону дома. Он шел, угрюмо глядя на носки своих туфель, а Нина продолжала думать, некрасиво сморщив лоб.

– Степа, я постараюсь сделать все, что смогу для бедной девочки, – с полными слез глазами произнесла Нина, нежно взяв его за руку.

– Ну вот, сейчас заплачет! – с раздражением подумал Степан. – Аж губы дрожат и глаза уже на мокром месте. Неисправимая овца…

– Ладно, я завтра приду, – опустив глаза, грустно произнес он и поцеловал ее жилистую руку. – До завтра, дорогая!

Степан повернулся и медленно побрел в сторону ворот, ссутулив спину и наклонив вперед голову, как человек, на плечах которого большой груз нерешенных проблем. Нина с жалостью смотрела ему вслед, а Степан мысленно потешался над ее глупостью и доверчивостью. Его только беспокоил Виктор.

– Если мужик сумел заработать на такой дом, наверное, он не дурак. Станет он связываться с чужим ребенком?! Я бы послал куда подальше, но кто знает?! Может, и прокатит! – думал Степан, еще раз оценивающе взглянув на дом.

На следующий день Степан вернулся. Он поверить не мог своему везению и не переставал удивляться доверчивости и наивности окружающих.

– Этот Виктор оказался сущим болваном! – думал он, благодарно улыбаясь Нине.

Сердобольный ветеринар, как только Нина рассказала ему о несчастной, практически осиротевшей девочке, решительно заявил:

– Мы не можем оставить в беде бедного ребенка! Пусть Степан едет за ней, а мы подготовим для нее место в доме. У Махи большая спальня. Если передвинуть мебель, у стены спокойно поместятся вторая кровать и маленький письменный столик. Думаю, девочки подружатся.