Воскресшие на Третьей мировой. Антология военной поэзии 2014–2022 гг.

Когда мы мир открывали,
Мы были сливки и мёд.
Теперь мы стали из стали —
В глазах не слёзы, а лёд.
Мы танцевали когда-то,
Резвясь в цветах, родниках,
Теперь цевьё автоматов
Зажато в наших руках.

Кровь – она не водица,

Её зов – словно смерч.
Мы – Господня десница,
Мы – Архангела меч.
Бесы в пламени сгинут,
Вновь покроют цветы
Мир, что будет невинен,
Выжжен до чистоты.

Белёсым прахом окалин,

Предвечной божьей золой
До самых дальних окраин
Ложатся слоем на слой
Подряд герои и черти.
И ты не бойся, ложись.
Кому-то ад после смерти,
Кому-то новая жизнь.

Кровь – она не водица,

Её пламень горит,
Что готов распалиться
Наших душ антрацит.
А когда распалится,
Будет огненный смерч.
Мы – Господня десница,
Мы – Архангела меч.

Когда здесь будет потише

И зарастут шрамы-рвы,
Мы снова сможем услышать
Плеск волн и шелест травы.
Но пляшет жаркое пламя,
И, духом окаменев,
Мы не родились бойцами,
Мы божий праведный гнев!

Смерти тот не боится,

Кто за родину встал.
Кровь – она не водица,
Это божий напалм.
Только стоит пролиться,
И она будет жечь.
Мы – Господня десница,
Мы – Архангела меч.

Максим Бессонов

«Вот-вот – и лопнет небо, а пока…»

Вот-вот – и лопнет небо, а пока
я всматриваюсь в белый потолок.
И нет пощады мне от потолка,
и мысли нет забиться в уголок.

Не по себе, когда звучит арта,

когда летит и оставляет след.
Но смерти не случится никогда,
всё потому, что в жизни смерти нет.

Я жизнь прожил, ругаясь и браня

весь белый свет, не думая о том,
что за меня, конкретно за меня,
хлопочут парни каждым божьим днём,
пока я изучаю потолок,
пока растёт мой сын не по годам.

Я никогда не буду одинок.

И вы не одиноки никогда.

Андрей Болдырев

1991-й

Первый класс. Мы бросали в окно
                        самолётик бумажный
со звездой на борту, и летел он по небу
                        над скверами,
над домами, над всею страною, и было неважно,
что распался «единый, могучий» и что пионерами
мы не станем уже никогда. На засыпанной снегом
спортплощадке мы часто играли в войну
                        после школы.
И упасть, и лежать, и смотреть
                        в снежно-синее небо,
понарошку убитым казалось тогда по приколу.

«Март всыпал нам по первое число…»