Воскресший для мщения

— Поехали за ними, — с каким-то отчаянием в голосе произнес Михаил. Ему показалось, что вся идея со слежкой за Инной нелепа и бессмысленна. Она же никакого отношения к Кондратьеву давно не имеет. Ведь не кто-нибудь, а лично он, Михаил Лычкин отвечал за создание угнетенного состояния у подследственного Кондратьева и поссорил их не на шутку, а именно навсегда. Но из этого вытекала другая проблема — было непонятно, где искать Кондратьева. Навряд ли он поедет к родителям в Сергиев Посад… И все — никаких концов, ни дома, ни семьи… Появляется неизвестно откуда и исчезает, неизвестно куда…

— Поехали за ними, — занудным голосом повторил Михаил. — Да что же ты не едешь, едрена мать?

А не ехал он потому что в «четверке» что-то забарахлило, и она никак не заводилась. Гена, чертыхаясь, открыл капот и сунул туда свою круглую голову.

— Тут уж моей вины нет, Михаил Гаврилыч, — разводил руками он. — Мне позвонил Живоглот, я ему все рассказал, и он потребовал, чтобы я пересел на эту тачку, сказал, что она не могла не заметить слежки. Так что, не наша тачка, и не та и не эта, не наша и вина, что чужие машины барахлят…

— Да ты делай, делай, что искать виноватого? — заныл раздосадованный Михаил, и вдруг гнев и досада его сменились бурной радостью. — Стой и ковыряйся в машине, — открыв окно, сказал он Гене. — А меня нет, я опускаю стекло. — И добавил, чтобы Гена не подумал, что у него поехала крыша: — Нашли мы с тобой, кого искали, Генашка, понимаешь, нашли… Только, ради Бога, не оборачивайся… А тачку все равно делай, пригодится…

Радость Лычкина была вызвана тем, что он увидел в боковое зеркало припарковавшуюся неподалеку от них на той же стороне улицы вишневую «девяносто девятку». А из этой машины вышел ни кто иной, как хорошо одетый, стройный, с коротким ежиком седых волос собственной персоной его бывший начальник Алексей Николаевич Кондратьев. Вышел и, поглядывая по сторонам, нет ли за ним слежки, зашел в то самое учреждение, откуда пять минут назад вышла Инна.

Значит, не зря он провел бессонную ночь, не зря толкался в переполненном вагоне. Он нашел его, потому что он умен, потому что изобретателен. И он не пропадет от того, что погиб Гнедой. Небесные силы на его стороне, они спасли его, сделав вмятину на машине, они помогут ему и теперь…

Михаил немедленно позвонил Живоглоту.

— Я нашел его, — гордо произнес он. — Он на Сивцевом Вражке в фирме «Бриз», контролируемой Фондом ветеранов Афганистана. А она там работает, только что выехала куда-то на служебной «Волге». Наверное, по делам, скоро приедет обратно…

Живоглот, однако, не собирался хвалить его.

— Так почему один из вас не поехал за ней, а один не остался караулить Кондратьева? — проворчал он.

— А потому что машину ты нам подсунул туфтовую, — неожиданно сам для себя рявкнул Михаил. — Она не заводится…

— Имей свою, — ничуть не разозлился на его выпад Живоглот. — Не делай вмятин и не вози в багажнике трупы крутых авторитетов. И тогда, Лыко, все у тебя будет о,кей… Ладно, не кипишись, все равно, молодец, что нашел его… Мы подстрахуем тебя. Скоро будем… А она и впрямь от нас никуда не уйдет. Теперь он у нас на крючке…

… Алексей же в это время входил в кабинет Олега Никифорова.

— Леха! — закричал, вставая с места, цветущий богатырь Олег. — Алексей Николаевич, дорогой! Ну порадовал, вот кого я не ожидал увидеть… А, впрочем, наша бухгалтер уже похвасталась! И я ожидал, ожидал, только не так скоро. Ну, дай я тебя обниму, старина!

Он встал из-за своего стола, подошел к Кондратьеву, и они крепко обнялись.

— Да…, — протянул Олег. — Гляжу на тебя и не могу понять — то ли постарел ты, то ли, наоборот, помолодел… Но то, что изменился, это точно… Ведь семь лет прошло, не семь дней… Глаза другими стали, совсем другие у тебя глаза, Алексей Николаевич… И все же, ты хорошо выглядишь — настоящий супермен, подтянутый, седой, загорелый, в джинсах, в кожанке… Прямо из американского боевика…

— Да и ты, Олег, все цветешь и цветешь… Еще выше стал и увеличился в размерах… Любо-дорого на тебя смотреть, впрочем, как и в прежние времена…

— Эх, прежние времена, — тяжело вздохнул Олег. — Иных уж нет, а те далече… Какими мы были наивными тогда, в девяносто первом — девяносто втором годах. Мы-то думали в простоте душевной, что только теперь начинается настоящая жизнь, что мы строим демократическое общество… А такого понастроили, не пойму никак — явь это или страшный сон, кошмар… Воистину, криминальное государство, ни прибавить, ни убавить, Алексей… Дела-то какие… Сколько наших там полегло, на Востряковском… И Серега, и Олег Шелест, и Володька Хохлов… Лучшие люди…

— Дело, говорят, к суду идет, — сказал Алексей.

— К суду-то, к суду, да судят кого? Наших же ребят, Краснова, Бартеньева… Меня хотели привлечь, столько таскали, ты не представляешь… Алиби проверяли тысячу раз, всю душу вытрясли…

— А кто на самом-то деле все это организовал? Не имеешь понятия?