Воскресший для мщения

Прокурор Хвостов сообщил суду, что, по его сведениям, Большой, руководивший налетом буквально через неделю после этого был убит на пустыре в Жулебино выстрелом в голову. Таким образом, и смерть Мойдодыра представлялась вполне закономерной. Очевидно, что все это бандитские разборки, и не более того.

Сидельников нарочито нервничал, все время напряженно глядел на дверь, словно ожидая кого-то. Он постоянно говорил суду о том, что должна появиться свидетельница Виктория Щербак, которая даст очень важные показания, которые подтвердят показания убитого Сытина о том, что от места преступления отъехала темно-зеленая "Нива" с номером 23-58 ММ. Но Щербак так и не появилась, хотя ей постоянно слали домой повестки. Наконец, Сидельников в отчаянии сообщил, что, как выяснилось, Щербак в настоящее время находится на отдыхе за границей и в суд явиться не сможет. Показания несчастного Сытина, записанные в деле, явились, таким образом, единственными в пользу Кондратьева. Сидельников продолжал укоризненно глядеть на Кондратьева и разводить руками.

Прокурор зачитал данные следствия о том, что Сергей Владимирович Фролов после налета на офис "Гермеса" обратился за помощью к своему боевому товарищу Алексею Красильникову.

- Самое интересное заключается в том, господа, - откашлявшись, произнес Хвостов, - что родным братом Алексея Красильникова, кстати тоже дважды судимого, является известный уголовный авторитет вор в законе Григорий Красильников по кличке Черный. В настоящее время Черный, обвиняемый по статье 93 "прим" скрылся за границу. Таким образом, вырисовывается очевидная картина. Так называемой "крышей" для "Гермеса" была банда Черного. Постоянно шли воровские разборки. Банда Черного не поделила жирный кусок с бандой Цвета, банда Цвета, очевидно, расправилась с несчастным Дмитриевым и по поддельной доверенности получила продукты со склада. Затем совершила налет на офис "Гермеса". После чего в дело вмешался Черный. Результат этого - гибель Большого из банды Цвета. Его труп был найден на окраине Москвы и впоследствии опознан. Затем Цвет подсылает к Кондратьеву наемного убийцу Дырявина. Но бывший капитан советской армии Кондратьев оказался оперативней. Результат - гибель Дырявина.

- Ваша честь, имею возражение, - попросил слова Сидельников. Расцветаев по кличке Славка-Цвет был арестован по обвинению в хранении наркотиков и оружия и в настоящее время находится в Бутырской тюрьме, так что он никак не мог руководить недавно освободившимся Дырявиным.

- Дырявин освободился тридцатого января, а Расцветаев арестован девятого февраля, - возразил Хвостов. - А наезд на "Гермес" был тринадцатого. Так что руководить очередной разборкой он мог и на воле. Тем более, ни для кого не секрет, что такие дела делаются подобными личностями и из-за решетки, - усмехнулся он.

Сидельников не нашел, что ответить.

Над Алексеем сгущались тучи... Ему уже ничего не могло помочь... А он, несмотря на слова Меченого, все же в глубине души ждал какой-то справедливости.

Надежда на эту справедливость оставалась и когда прокурор прочитал обвинительную речь, и когда Алексей, отказавшись от последнего слова, произнеся только одно: "Я его не душил, и больше мне сказать нечего" стал ждать приговора... Он видел, как напряглась Инна, как она приподнялась с места, вцепившись пальцами в подлокотники, видел бледное лицо Сергея Фролова рядом с багровым апоплексичным Олегом Никифоровым, постные лица отца и матери...

- Встать, суд идет! - снова прозвучало в зале.

Грибанов начал нарочито медленно, занудным монотонным голосом зачитывать приговор:

- Именем Российской Федерации. Кондратьева Алексея Николаевича тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, уроженца города Нижнего Новгорода, прописанного по адресу: Московская область, Сергиев Посад, улица Красной Армии, дом... признать виновным по статье сто третьей Уголовного Кодекса Российской Федерации и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на семь лет с отбыванием наказания в колонии усиленного режима. Приговор может быть обжалован в вышестоящей инстанции в течение...

"Меньше червонца - считай повезло", - звучал в ушах голос Меченого. Его полмесяца назад перевели в другую камеру и беседы с ним прекратились. Лишь один раз от него пришла малява. "Держись, капитан", - писал старый вор. - "По подставе сидишь, знаю. Живы будем - увидимся в зоне. Берегись Сидельникова."

"Значит, повезло?" - подумал Алексей и тут же ужаснулся названной цифре. Семь лет, не месяцев, а лет... А сколько же это месяцев? Он стал лихорадочно умножать в уме. Восемьдесят четыре месяца... С ума сойти... Восемьдесят четыре... А недель сколько? Это уже ему никак не посчитать, ясно только, что много. А сколько дней? Часов? Минут? Лишение свободы на целых семь лет...

- Мы немедленно подаем апелляцию в вышестоящую инстанцию! - крикнул с места Сидельников.

- Позор! - раздался голос Лычкина. - Невинного человека на семь лет...