Воскресший гарнизон

Черчилль задумчиво кивнул, закурил новую сигару и вопросительно взглянул на портьеру, за которой должен был находиться его личный секретарь.

— Теперь уже не столь важно знать, для чего этот лагерь был создан германцами, сэр, — словно по магическому велению, материализовался из-за этой портьеры Крите. Каждое слово он произносил с таким глубокомыслием, словно читал пастырское послание Папы Римского. — Куда важнее знать, как его станут использовать русские, которые поляков туда вряд ли допустят. Поэтому уже сейчас нужно готовить человека, который бы со временем внедрился в русский гарнизон этого лагеря или же в группу, которая будет заниматься обследованием «Регенвурмлагеря».

Черчилль и генерал многозначительно переглянулись.

— То есть мы должны готовить агента, способного внедриться в командный состав Армии Людовой, — попытался развить его мысль О’Коннел.

— Среди командиров Армии Людовой наших людей должно быть не меньше, чем находится их сейчас в Армии Крайовой, этот вопрос обсуждению не подлежит, — согласился с ним Крите. — Однако влиять на судьбу этой базы мы сможем только тогда, когда наши люди окажутся на соответствующих постах в будущем правительстве Польши и в руководстве того административного района, на территории которого окажется «Регенвурмлагерь» после войны.

— Ну, это общие предпосылки, которые, конечно же, следует учитывать при формировании... — начал было генерал, однако личный секретарь премьера резко прервал его:

— Сейчас эта база нам не страшна. Пусть ее штурмом занимаются русские. Но после того, как она кажется в их тылу, останется только один способ обезвредить ее — сделать так, чтобы русские и поляки попросту законсервировали ее, на десятилетия перекрыв туда доступ всем — саперам, военным исследователям, специалистам по фортификациям, туристам, вообще всем.

— Любопытно, любопытно, — проворчал премьер.

— То есть военные и гражданские власти России и Польши, — вдохновила Критса скупая похвала патрона, — должны будут сделать все возможное, чтобы их народы на многие десятилетия попросту забыли о существовании этого уникального подземного города войск СС, их «Лагеря дождевого червя». Они должны сделать все возможное, чтобы тайну архитектуры и технического оснащения «Регенвурмлагеря» хранить с такой тщательностью, какая военному командованию Германии, ее абверу, гестапо и СД даже не снилась[23].

Премьер и генерал улыбнулись, однако улыбки эти оказались какими-то непроизвольными и слишком уж несмелыми.

— О чем это вы, мистер Крите? — первым погасил улыбку генерал.

— О том, что при определенных условиях НКВД и польская разведка должны будут создать вокруг «Регенвурмлагер» такой ореол таинственности, в сравнении с которым тайны египетских пирамид и шумерской цивилизации покажутся детскими забавами.

Теперь уже генерал демонстративно рассмеялся, однако, услышав этот наигранный смешок, Черчилль лишь смущенно поморщился.

— Не торопитесь, О’Коннел, не торопитесь. Над этим пророчеством следовало бы задуматься. Согласен, Крите, в идеале так оно и должно было бы случиться, — прокряхтел он, откинувшись на спинку кресла и сладострастно выпуская клубы дыма. — Заметьте, Крите, я сказал: «В идеале...».

— Однако практически добиться этого будет невозможно, — возразил О’Коннел.

— Если полагаться на традиционные методы традиционной разведки, — по-монашески склонив голову, заметил личный секретарь премьера.

— И какие же методы вы склонны считать нетрадиционными? И какую конкретно разведку?

— Скорее, нам следует выяснить, о каком типе самой разведки идет речь... — Только теперь Крите вышел из проема, образованного створками портьеры, и остановился так, чтобы стоять лицом к своему патрону. По всему чувствовалось: то, что он желает сейчас сказать, чрезвычайно важно. Во всяком случае, для него самого. — Потому что только тогда нам станут понятны и объяснимы ее методы.

— Мы должны будем обратиться к разведке Ватикана?

— К «Содалициум Пианум»? [24] — удивленно уставился генерал на секретаря Черчилля. — С какой стати?!

— Но понятно, что сама «Содалициум Пианум» послужит нам лишь базой для создания тайной влиятельной организации, способной держать под контролем коммунистический режим не только в Польше, но и в Чехословакии, Югославии, Болгарии, Румынии, во главе которых после войны неминуемо окажутся коммунистические режимы, и даже в Союзе.

— Иными словами, вы предлагаете создать еще одну масонскую ложу?

— Скорее, организацию, которая бы маскировалась под масонскую ложу.

Черчилль победно взглянул на генерала: дескать, ну, как тебе моя собственная аналитическая разведка?! Однако О’Коннел никак не отреагировал на этот вызов патрона. Его не то чтобы идея Критса заинтересовала, его увлек сам способ мышления этого затаившегося у самого кресла премьера страны иезуита. Хотелось бы ему знать, кто его подослал сэру Черчиллю, кто помог укорениться в этих служебных апартаментах. Уже не поклонник ли Великого Дуче прелат Бенини?

Генерал верил, что его люди очень быстро вытряхнули бы душу этого иезуита вместе со всей возможной информацией, да только