Восьмая горизонталь (СИ)

- Щенки, заберите этого с собой, он оскверняет наш берег,- рыкнул я, указывая на

мертвеца.

Подонки, безропотно подчиняются, хватают главаря за ноги и волокут туда, откуда

пришли недавно. Когда они скрылись, я поворачиваюсь к стоящему как столб Семёну:-

Семён Семёнович, а ты опасный тип, уже два жмурика на твоей совести. Как же так, как

же твои демократические принципы,- я подкалываю его, но понимаю, зря сделал, парень

расплакался и рухнул во весь рост на песок:- Я не знаю, как это произошло,- причитает

он,- как представил, что они будут глумиться над нашими женщинами, так во мне

перемкнуло, словно под питанием оголённый провод.

- Ты всё правильно сделал,- обняла его Лада.- Не терзайся так, мальчик, пусть они плачут.

Мир избавился ещё от одного негодяя. Разве это не прекрасно?

Яна нервно ходит по пляжу:- Сволочи, сволочи, весь вечер испоганили! Айда

купаться!

- Ночью у берега много акул,- резонно замечает Аскольд.

- И, чёрт с ними!- Яна уже в одном купальнике. Сбегает к морю и, не раздумывая, ныряет

в воду. Тот час, тело освещается призрачным сиянием. Ну, что можно сказать на это

безрассудство, мы все и даже Семён, лезем в воду.

Благодать. Море освежает наши разгорячённые тела, огненные вихри светящегося

планктона, закружились вокруг в хороводе, восторг переполняет души, а где-то в

отдалении рыскают голодные акулы, но в это раз нас бог миловал.

Следующий день после назначения моей персоны Великим князем начинается

бурно, стремительно. Князь Анатолий Борисович создал воинскую группировку из

кадровых военных. Пользуясь особыми уполномочиями, он многих восстанавливает в

званиях и навязывает жесточайшую дисциплину.

Князь Аскольд в течение дня он изыскал авторитетных людей и создал, а я

закрепил своей властью, первые законы нашего государства и дал всем понять, что их

нарушение, смерти подобно. Но гайки затягивать не стал, дал свободу выбора или быть с

нами или уходить от нас. Пару семей, невзирая на предостережения, ушли в лес. Это

сильные, волевые люди, может, выживут. Хотя, на этот счёт, у меня были большие

сомнения. И в подтверждении моим опасениям, как то ночью я вновь слышал

громогласный рёв медведя и злобные человеческие крики, сменившиеся в вопли боли и

отчаянья. Медведь вновь полакомился человечиной. Так как больше это терпеть

невозможно, а ещё по причине постройки города на плато, я решил извести мишку, а

заодно изучить прилегающие территории.

Вылазку назначили произвести ранним утром. Князь Анатолий Борисович,

выделил шестерых воинов, вооружённых тяжёлыми копьями. Утром, когда ночных

сверчков сменили трескучие кузнечики, мы выходим из города и, по свежей росе, бредём

по тропе.

На плато я останавливаю группу у тропы, по которой прошлый раз мы так

неблагоразумно пошли. Меня неприятно удивило то, что она приблизилась прямо к

обрывам, о чём наличествовало полёгшая под брюхом существа сочная трава и

голубоватая слизь. Прислушался. Кровь быстрее побежала по венам, все чувства

обостряются, из глубины души выползает некая древняя непонятная сила, будоражащая

сознание. Вновь множество запахов обволакивают меня. Пахнет мятой, свежестью

лимонника, горечью бессмертника, мёдом диких пчёл, навозом копытных и ... я вздрогнул

от отвращения. Ветер донёс до моих ноздрей гнилостный, смрадный запах смерти. Кто

скажет, что смерть не пахнет? Ещё как пахнет! Волоски на теле вмиг приняли боевую

стойку, мурашки ползут по телу, а рот наполняется вязкой слюной.

- Туда нельзя,- я с трудом шевелю языком в пересохшей гортани.

- Медведи?- встрепенулся Аскольд.

- Нет, это, то членистоногое.

- Нас много, может, завалим?- с сомнением говорит Аскольд.

- Нет, князь, не получится. Оно чужое, даже для этого мира, эта тварь страшнее медведя.

- Не возвращаться же назад,- Аскольд обескуражено чешет бородёнку.

- Придётся уйти в лес. Крюк не малый, но не пересекать тропу. Насекомое её чем-то

намазало, узнает о нас тут же.

- Давно хотел погулять в лесу,- усмехается Аскольд.

- Согласен, лучше погулять в лесу,- как боевой конь щёлкает челюстями Семён,- и домой, окружим город кольями, чего ещё надо,- браво добавляет он.

- Нет, Семён, мишку навестить необходимо сегодня,- мягко говорю я, и взгляд друга

тускнеет.

Луга закончились и резко утыкаемся в стену из деревьев. Лес, как обычно

встречает холодком и смолистой свежестью. Лесные птицы шныряют меж ветвей. До

боли знакомые рыжие белки устроили между собой свару, гоняются как сумасшедшие

друг за другом и стрекочут, что твои сороки. Жук рогач, басовито прогудев, врезается в

голову Семёна, валится ему на грудь, но успевает взлететь и проворно исчезает. Это

спасло ему жизнь, Семён уже замахивался дубиной.

Неожиданно напоролись на целые заросли малины, нашли дикую грушу, а на стыке

леса и луговых просторов, деревья оплёл дикий виноград. Чем не Эдем, думаю я, но

утробный рёв неведомого зверя, мощно пронёсшегося в лесу, повергает нас в ступор.

Отряд охотников ощетинивается копьями, я и Аскольд мигом натягиваем луки,

даже Семён, зверски завертел дубиной и глазами.

Лес трещит, стволы ходят ходуном. Словно цунами на нас наваливается острый