Восьмая горизонталь (СИ)

решил подплыть Аскольд, дельфины как по команде уходят в море. Яна чуть не рыдает и

бьёт кулачками по каменной груди мужа. Тот неумело оправдывался. А я знаю, дельфины

почувствовали в нём сильного хищника и уплыли от греха подальше.

Дрожа от холода, выскакиваем на берег, принимаемся растирать друг друга

полотенцем. Затем наблюдаем, как в море убегают крабы, что ночью промышляли на

песке в поисках съестного. Как по команде, бросаемся ловить, и вскоре набиваем

все сумки. А чуть позже к морю спускается Катерина с группой ныряльщиков. У них

начинается рабочий день. Так не хочется окунаться в деловую суету. Остаться у моря на

целый день, забыть обо всём. Может выходной сделать? Мелькает мысль, но со вздохом

её отгоняю. Нас не поймут. Гайки закрутили, а сами отдыхают. Нельзя! Нагружаемся

крабами, ползём в город.

У обрыва вижу Семёна в окружении толпящихся детишек. Мой друг корчит

страдальческие гримасы. Олеся прижимается к его плечу и так же вторит ему. Не

удержался, подхожу с Ладой. Оказывается полоз, не рассчитав сил, напал на жирную

мышь, а проглотить не может. Она застряла со стороны хвоста в его пасти и не туда и не

сюда. Змей почти весь забрался в нору и только виднеется мордочка ещё живой мыши.

Глаза чёрные как бусинки, рот будто улыбается. Появляется князь Аскольд с Яной.

- Что у нас тут?

- Видишь мышь? Жалко!- всхлипывает Семён.

- Да, действительно,- бурчит Аскольд и уверенным движением затыкает мышь прямо в

глотку змею.- Мог задохнуться,- с состраданием в голосе замечает он.

Ближе к восьми утра народ полностью очнулся от сна. Привели себя в порядок.

Завтрак. В девять довёл до всех о Великом переселении. Площадки так же не стал бросать.

Укрепим оградами, поставим охрану, изготовим систему оповещения с новым городом.

Если разобраться, это совсем близко, по прямой линии не более часа.

За один раз переселиться не сможем. Многие успели обрасти хозяйством,

изготовили необходимый инвентарь - привыкли к этому месту, но понимают, места мало.

Людей прибыло много. Были даже предложения ограничить приём людей, но это было бы

весьма неосмотрительно, в народе сила.

Решаю оставить Катерину с Геннадием и часть подводных охотников. Коптильня

получилась удачно, до десяти тонн загрузка, с перспективой на тридцать. Катя со своей

командой за пару дней заполняет её доверху. Баню начали строить. Стройку решил не

замораживать, цемент поступает, правда не в промышленных масштабах, но на

небольшие строения хватит. Баня тоже нужна. Ещё я решил построить лечебницу.

Источники, что здесь журчат, имеют невероятную лечебную силу, вероятно, это место

станет санаторием. Подлечиться, отдохнуть - дело необходимое. Как врач понимаю - всё

будет востребовано в высшей степени. И клумбы разобьём, деревья посадим. Вот

Светочка грецких орехов везде натыкала. Я с удовольствием наблюдаю, как она играет с

Игорем. Он не оказался общительным пареньком, весьма живой, без комплексов, добрый, но спуску не даёт, если кто задирает. Смотрю, вокруг него уже носится малышня, а

взрослые ребята наблюдают за ним с опаской, может стычка была, а Игорёша мальчик

бесстрашный, точно, цапнул кого-то.

Во второй половине дня, с первой группой, подходим к городу Титанов. Люди

потрясены, развалины города богов вызывают небывалые эмоции. Даже мы, побывавшие

здесь, испытываем трепет. Ещё большее впечатление получили, когда приблизились к

исполинским воротам. Водопад, в мире пещерных органов, совсем придавил грозной

красотой притихших людей.

Когда охотники выволокли из клокочущей подземной реки шкуру арктодуса и

полностью развернули, послышались вопли удивления и восхищения. Далее, подъём на

плато. Огромное пространство, покрытое кристальной водой, словно ослепило людей, они

стоят, забывая задвинуть назад выпавшие от восторга челюсти.

- Озеро Рос,- ненавязчиво говорит князь Аскольд.

Потихоньку, под руководством избранного мною градоначальника, люди

принялись заселяться в пустующие развалины. Очень скоро лесник ведёт мужчин к лесу

для заготовки брёвен. Всюду слышится речь, стук топоров, детские восторженные вопли и

писк.

Ближе к вечеру князь Аскольд приводит ещё одну группу. Правда не обошлось без

эксцессов, в ней присутствует "звезда" московской попсы, Миша Шаляпин, парень

избалованный и к жизни явно не приспособленный. Он с ходу начал требовать для себя

всяческих льгот, но его Аскольд снарядил таскать брёвна для жилищ и парень сник и

звёздный свет в глазах угас.

Лишь глубокой ночью более-менее всё разгребли и грохнулись среди развалин

древнего дома. Легли во дворе, у пахнувших смолой, брёвен. Прямо на земле расстелили

пляжное покрывало, укрылись лёгкими рубашками и сомкнули веки, а ведь даже уютно.

Сон вкрадчиво затуманил мозги, скоро ворвётся как стихия и закружит в своих

волшебных мирах. Расслабился, становится тепло и хорошо. Всё! Погружаюсь!

- Никита, вставай!- меня грубо вырывают из объятий ласкового сна.

- Что такое!- вскакиваю на ноги и вижу гнусную рожу князя Аскольда.

- Хватит спать, подъём.

- Который сейчас час?- по инерции спрашиваю я, с ненавистью глядя в открытое лицо

друга.

- Судя по Луне, два часа ночи.