Восьмая горизонталь

Аккуратно спускаемся на пару ступенек вниз, оглядываемся, на потолке следы копоти от факела, эти признаки и обрадовали меня и огорчили одновременно, я в тайне надеялся, у них хватит здравого смысла не лезть в этот ход.

На удивление ступени ровные, закрадывается мысль, может они искусственные и туннель очень ровный. Тщательно осматриваю стены, привлекает внимание металлический блеск.

— Что там? — Семён останавливается рядом и с интересом заглядывает через плечо.

— Металл. Видишь, в стене как будто рельса идёт, а с другой стороны, ещё одна.

— Может вагонетку пускали?

— Не удивлюсь. А металл титан напоминает.

— Расточительно.

— Зато вечно. Смотри, каменная стена, словно обросла вокруг них и это не натёчности, монолит. Очень похоже им не тысячи, даже не десятки тысяч лет — миллионы и влаги нет. Ты заметил?

— Снизу сухой воздух идёт.

— В карстовых пещерах такого не бывает, они пронизаны влагой, возможно ход идёт в такие глубины, где жарко от тепла Земли.

— Может там кто-то живёт… из разумных? — ёжится Семён.

— Исключено, — заявляю я, но внезапно уверенность покидает меня. Кто его знает, мы окунулись в такие миры, голова идёт кругом. Мне кажется, те пещеры, где на нас напали ящерицы, безопасный аттракцион, относительно тому, что может ждать здесь, внизу.

— Поторапливаться надо, — ёрзает Семён.

— Донизу они в любом случае не дойдут, это десятки километров. Месяцы можно потратить, вероятнее всего они, как и мы, в начале пути. Если не увидят ничего красивого, будут возвращаться.

— Но они не возвращаются, — вздрагивает друг.

— Вот это и странно. Ладно, давай действительно поторопимся.

Придерживаясь стены, резво скачу по ступеням. Сзади грохочет топором Семён. Зная о различных опасностях, подстерегающих в пещерах, придерживаю темп. Даю чувствам время сориентироваться в пространстве. Семён недовольно пыхтит сзади, наверное, забыл, как плюхнулся в озеро и погубил один из факелов.

Чутьё не обманывает, туннель впереди смыкается в тупик, едва успеваю затормозить перед провалом в полу, рельсы круто идут вниз. Склоняемся над пропастью. Неужели дети упали. Из стены торчат титановые скобы, лестница ведёт во мрак. Сухой ветер давно высушил одежду, пот сохнет на лбу, хочется пить.

— Я не верю, что они полезли по скобам, — на Семёна жалко смотреть, он совсем истерзался.

— Они не чувствуют всей опасности. Их захватил дух исследователей, пока не найдут, что-то существенное, не успокоятся.

— Но здесь реально смертельно опасно!

— Они этого не понимают и… не видят высоты, свет факела освещает небольшой пяточёк пространства, вот тебе и мнимая безопасность. Странно, не видно огонька от их факела, — настораживаюсь я, — обычно он заметен на огромных расстояниях.

— Они сорвались! — стонет Семён.

— Нет, там есть боковые ответвления.

На этот раз я обвязываю себя и Семёна, пристёгиваю самохваты, на конце верёвки сооружаю узел, привязываю к скобе и скидываю в пропасть. Её конец со свистом ухнул вниз. Через некоторое время все её двести метров полностью размотались, и она натягивается как струна.

Мы осторожно спускаемся, скобы шершавые и не скользкие, кое-где на них копоть. Проходим первые пятьдесят метров, удивляюсь силе детских ручонок. Конечно, Светочка настоящая акробатка, с деревьев не стащишь и Игорь не по годам вынослив, но они дети. Здесь темно и страшно, психологический фактор должен действовать отрицательно. Мышцы чрезмерно напрягаются, а следствие — быстрая усталость. Опускаемся ещё на сорок метров. Я понимаю, это точка не возврата, обратно подняться малыши уже не смогут. Значит, пока есть силы будут двигаться вниз, а дальше… я молчу, о своих мыслях не говорю, но Семён догадывается, дыхание тяжёлое, скрипят зубы от безысходности. Когда вижу боковой ход и ведущие к нему горизонтально расположенные скобы, даже в жар бросает, появляется шанс, дети живы.

— Вот, как говорил, ход, они там.

Семён с трудом выдохнул, его сотрясает как от озноба. Мы отстегиваемся от верёвки и перебираемся на горизонтальные скобы. Что это? Ладонь вляпалась во что-то липкое. Освещаю факелом. Кровь. Неужели сорвались? Спешу забраться в боковой ход. На полу капельки крови и кусочки окровавленных тряпочек.

— Семён, они выбрались, — поспешно кричу я, что бы тот не ударился в панику, увидев кровь.

— Там кровь, — сдавленно шепчет он.

— Знаю, но они выбрались, никто не сорвался, они сделали перевязку.

Семён вваливается ко мне:- Они ранены?

— Кто-то из ребят на ладонях содрал кожу, она у них нежная. Столько по скобам спускались, — я делаю предположение для Семёна, но картина рисуется иная. Вероятно, Света сорвалась и повисла на скобе, тогда и лопнула кожа на ладошках. Игорь смог втащить её на площадку. Именно так и было, у девочки не хватило бы сил затащить мальчика.