Восьмая Марта

Я включил любимую «Арию» и сразу убавил громкость. Интересно, она в этом доме живёт или к кому-нибудь в гости приезжала? Например, к этому долговязому щенку, с которым облизывалась сегодня. А если к нему, значит, есть вероятность, что он со мной на одном этаже, она ведь тоже здесь выходила.

Раздался стук в стену, ещё один, ещё… Что это за морзянка? Я приглушил музыку и лишь после этого расслышал женский стон. А в сочетании с размеренным стуком о стену гадать о природе этих звуков не приходилось. Вот на хрена дрючить соседям мозг посреди ночи? Хоть бы от стены отвалили — девка ж себе голову разобьёт, пока до финиша доберётся.

Слушать до конца стало некомфортно, и я ушёл в спальню. Хорошо хоть это соседство слышно только в зале, иначе какой тут спокойный сон? А ведь шумоизоляция в квартире отличная, если тебе не долбят чьей-то башкой по стене.

Спустя час сон так и не пришёл, зато пришло желание устроить соревновательный марафон. О, так, может, это я и задал им нужный ритм прошлой ночью? Моя-то вчерашняя гостья визжала куда громче.

Взглянуть бы ещё на эту соседку…

Глава 5. Марта

То, что сегодня двадцать седьмое февраля я вспомнила сразу, как только запищал будильник — у Игоря день рождения. Почему моя память не может быть избирательной и подкидывать только важные события? А ведь у меня и подарок для этого подлеца припрятан, потому что я обо всём забочусь заранее. Сонечка говорит, что это скучно и нудно. Сегодня я понимаю, что это ещё и недальновидно.

Из-под соседнего одеяла выползла Сонькина рука и стала скользить по постели. «Хочет будильник выключить», — догадалась я и отползла подальше от опасных алых когтей. Звук меня и саму раздражал, но я со злорадством наблюдала, как мечется Сонькина рука, да и тело уже начинает нервно ворочаться.

Наконец, показалась взъерошенная огненная грива, и на меня уставились два сонных жёлтых глаза.

— Мань, ты прифигела совсем? Выключи эту сирену.

— Сама ты Манька! Вставай давай, в универ пора, — я выключила будильник, и Сонькина голова тут же рухнула на подушку.

— Не, мне не пора, — пробормотала она, снова уплывая в сон.

Нормально, да?

— Сонь, вообще-то сегодня не понедельник и не пятница, а первая пара снова у Павлика. Он тебе не простит такого отношения.

— Му-гу, а потом его мой папа не простит, — сонно проворчала Сонька, — всё, я сплю, отстань.

«Папа! Какой конкретно из пап?» — подумала я, но вслух ничего не ответила. Сонечка привыкла сильно преувеличивать заботу родного отца. В своей упрямой вере в его отеческую любовь и защиту Софи напоминала маленькую ранимую девочку. По сути такой она и была, правда, знаю об этом только я. Но мне ли судить подругу?

Я-то росла в дружной любящей семье, где родители обожали друг друга. И в отличие от Сонечки я всегда могла рассчитывать на их любовь и поддержку. А мои братья — это моя личная армия преданных и сильных мужчин. Для них я по-прежнему маленький нежный котёнок — постоянный объект любви и защиты. И как раз одного из защитников уже пора разбудить и привести в рабочее состояние.

Я снова взглянула на разметавшиеся по подушке рыжие локоны Софийки и тихо шепнула:

— Ладно уж, спи, возмутительница спокойствия.

***

— Саш, если тебя всё ещё интересует завтрак, то на подъём три секунды. Иначе в универ поедешь голодным.

— М-м, уйди, зверюга, — заворчал Сашка, когда я попыталась стянуть с него одеяло. — Оставь ключ, я приеду ко второй паре.

— Ещё чего! А ну подъём, вместе поедем!

И, конечно, дело не в том, что я не доверяла Сашке ключ, хотя он чемпион по потере ключей. А вот пропускать занятия без уважительной причины я ему не позволю. Но и это не главное. Сонька! Как я могу оставить этого гормонально нестабильного жеребца в одной квартире с ничего не подозревающей подругой? Тем более, мне известно, что Сашка неравнодушен к Софи. Ничего он, конечно, не сотворит, но выспаться Соньке точно не даст.

— Встать! — рявкнула я и сдёрнула с Сашки одеяло.

Ой! Совсем забыла про мужскую физиологию. Зато теперь в очередной раз впечатлилась и убедилась, что наедине с Софийкой этому монстрику делать нечего.

— Систер, ты прямо секс-бомба! — прокомментировал Сашка, пережёвывая бутерброд и придирчиво разглядывая мою фигуру. — Думаю, тебе стоит переодеться.

— О, мужская логика в действии. Вчера тебе не понравилось скромное одеяние, а сегодня ты чем недоволен?

— Да у вас, баб, сплошные крайности — либо юбка до пяток, либо так, чтоб булки вываливались.

Вместо ответа я огрела Сашку тряпкой, которой вытирала со стола, нечаянно выбила из рук бутерброд и, чтобы не извиняться, гордо удалилась из кухни.

— Обалдела совсем? Твоя рыжуха на тебя отвратительно влияет — становишься стервозой! — крикнул вдогонку Сашка.

Как же меня это задолбало! Ну, погоди у меня, Сашок, побирнёшься в следующий раз и тогда узнаешь почём стервозность! А то ишь — привыкли к моей безотказности! Сцепив зубы, я натянула сапоги, полушубок и вооружилась губной помадой.

— Вот где она сейчас, подружка твоя? И почему… — Сашка завис на полуслове, взирая на меня как на пришельца.