Восьмая Марта

— Я тут, кстати, твоего буйного соседа на балконе встретила. Ты, подруга, была слишком деликатной, когда говорила, что он никакой. На самом деле — редкостный урод.

Я обиделась. Нет — я оскорбилась! Да — за своего безымянного соседа!

Иногда мне очень хочется припечатать любимую подругу по пухлым губам… разделочной доской, например. Не всегда стоит говорить всё, что думаешь.

Но прямо сейчас мне сложно что-либо предъявить Соньке, ведь я сама не слишком лестно отзывалась об этом парне и считала его невоспитанным хамом. Не могу сказать, что он вдруг оказался милым душкой, но… Что-то произошло и случилось это «что-то» со мной. Таких эмоций я не испытывала даже с Игорем, хотя мы очень долго встречались. Думаю, это не очень прилично, но… Я до сих пор ощущаю ЕГО запах, а мои ноги начинают подрагивать, когда я вспоминаю ЕГО прикосновение.

Боже, вот что он мог обо мне подумать после того ночного концерта?! И как мне объяснить, что я тут совершенно ни при чём?

Ой, а Вы случайно не слышали пошлые вопли за стеной? Да-да, именно ночью! Слышали? Ага, так вот я здесь абсолютно не при делах, как говорит мой Сашка, и он, кстати, тоже в этом безобразии не участвовал. А кто тогда? Так это моя подруга Сонечка немного развлеклась, ей не спалось. Нет, не сумасшедшая…

Полный бред! И всё из-за бесшабашной Соньки, а ей хоть бы хны! Понимаю, что вовсе не должна ничего объяснять этому парню, но мне так важно, чтобы он знал. А хотя, если Софи видела моего соседа, то ведь он тоже, скорее всего, её видел и вполне мог сделать правильные выводы. А вдруг он увидел её и она ему понравилась? Я взглянула на Софийку — такая разве может не понравиться?

— Сонь, а я интересная? — спросила я неожиданно даже для самой себя.

Вообще-то я совершенно о другом хотела спросить, но слово не воробей, и теперь я растерянно хлопаю глазами, пытаясь поконкретнее сформулировать свои мысли.

— В смысле? — кажется, Сонька тоже ничего не поняла.

— Ну-у-у, для мужчины я могу быть интересной? То есть, нет, не так… — я совсем запуталась, а щёки запылали огнём. При Соньке-то я почему краснею?

— Мань, ты совсем дура? А ну признавайся, кто там тебе чего наговорил! Опять эти синюшные курицы? Ты даже не вздумай слушать этих сучек завистливых, ты же… — Софи затрясла руками, пытаясь подобрать для меня какое-нибудь бомбическое словечко, — ты же, как шоколадно-мармеладное мороженое!

Комплимент — чума! Как её саму-то не вывернуло от такой приторной ассоциации.

— Спасибо, что сиропом не облитое, — расстроилась я.

— Мань, вот что ты прибедняешься, да ещё и к словам придираешься? Офигенская ты, поняла? И горе всем, кто не успел это рассмотреть!

Тоже как-то не слишком утешительно, раз уж с первого взгляда незаметно.

— То есть, если я понравлюсь парню, но он не успеет рассмотреть меня как следует и оценить, а потом случайно встретит такую, как ты, например, то у меня совсем не будет шансов? — С каждым словом я говорила всё тише и тише, а лицо горело всё жарче и ярче.

Сонька подорвалась со своего места, как укушенная.

— Ты где этого нахваталась? Совсем мозги поплыли? На кой тебе сдался мужик, который при виде меня забудет о таком сокровище, как ты? У них ведь на меня реагирует только одна часть тела, а в тебе есть всё — и для души, и для тела, и для глаз бальзам. Ну, я твоему Игорёчку устрою теперь весёлую житуху, будет у меня извиваться как уж на сковороде. Маня, но ты-то ведь умная девочка, тогда как этот дегенерат смог за две недели раздуть в тебе такие чудовищные комплексы?! Ты же не была такой!

Мне было стыдно, потому что Сонька говорила правду — я действительно чувствовала себя неуверенной в последнее время. Раньше у меня не было романтических отношений с парнями, во многом из-за чрезмерной опеки братьев. Но первое серьёзное чувство обернулось предательством — Игорь предпочёл мне другую, более красивую и сексуальную Олесю. Но это, скорее, говорит о его подлости, нежели глупости.

— Ну почему сразу дегенерат? — пролепетала я. — Он неглупый, очень целеустремлённый и уже многого добился. И без чьей-либо помощи проделал этот путь…

— Это какой такой путь — от крошечного сперматозоида до огромного идиота? Да-а, молодец — вырос!

Я рассмеялась, и на сердце стало немного легче. Надо бы поделиться с подругой своими тревогами, а не мусолить их в своей голове, изнывая от волнения.

— Сонь, да при чём здесь Игорь? Просто мне… нравится мой сосед… наверное.

— Кто? Вот этот? — подруга ткнула большим пальцем в пространство позади себя, вероятно, на балкон. — С ума сошла? Он же… м-м-м…

Так и не подобрав подходящего эпитета, Сонька спросила:

— А что тебе вообще в нём понравилось? А, главное, когда успело?

И только рассказав подруге о сегодняшнем утреннем приключении, я вдруг подумала, что раз мы с соседом уехали вместе, то…

— Сонь, а может, на балконе вообще был не он, как он выглядел? И какие у него губы?

— Ты бы ещё про размер у меня спросила… ноги! Думаешь, я прямо его губы рассматривала? Но улыбался он как людоедище. Бритый почти наголо и плечи, как у Халка. Узнаёшь зазнобушку?