Восьмая нота Джокера

В любом случае, Аристарх больше не обращает внимания на посторонних, о чём-то разговаривает с тем полицейским, и вскоре мы уже выходим на улицу, только я даже не решаюсь обернуться к Яну.

Трудно в этом признаться, но мне страшно остаться наедине с этим чудовищем. Он не говорит ни слова, даже когда мы едем в машине, и я замечаю, как пальцы сжимают руль почти добела. Меня не ждёт ничего хорошего…

Не знаю, сколько отсутствовала, но дома уже и следа от гостей не осталось. Редкие работники ещё убирают посуду, и стоит нам войти, их как ветром сдувает, а Аристарх вдруг хватает меня за волосы, не позволяя так просто сбежать.

Неожиданная пощёчина обжигает, и у меня перед глазами двоится от удара несколько секунд.

─ Ещё раз увижу вас вместе, запру тебя в лечебнице где-нибудь в другой стране, усвоила?

Мне остаётся только кивнуть, хоть это даётся с трудом. Я ничего не могу сделать ему, а даже если бы решилась, мама всё ещё остаётся моим уязвимым местом, которой этот гад сумеет использовать. И никто не придёт на помощь, никто… Не могу поверить, что моя мечта о нормальной жизни рушится настолько быстро.

─ Тогда спокойной ночи, Миша, ─ довольно улыбается, потрепав по больной щеке, и отпускает. ─ Будь хорошей девочкой, и тогда никто не причинит тебе вреда.

─ Где мама? ─ не замечаю её рядом.

─ Отдыхает. Она очень расстроилась, узнав, что ты сбежала, ─ укоризненно качает головой.

Мне больше нечего сказать.

Я шагаю наверх, пересиливая себя, чтобы не сорваться на позорный бег. Щека горит, но больнее всего где-то внутри, и эта боль такая противная, такая обидная, что на глазах закипают слёзы. Неужели теперь всё правда так и будет?

Этот вопрос и куча других клюют мне мозг, пока я стою в душе, пытаясь смыть все события дня, но выдохнуть не удаётся. У меня внутри будто ком из тревоги застрял, а как его оттуда вытащить, не знаю, и с каждым днём он только нарастает.

─ Эй, принцесса, ─ пугает знакомый голос, как только я выключаю фен. ─ Не против компании?

Сколько он наблюдал за мной, вот так сидя на подоконнике?..

─ Мы расстались час назад. Уже успел соскучиться?

─ Ты разбиваешь мне сердце. А я пришёл узнать, не прибили ли тебя.

Не знаю, что у него на уме, но помощь нужна явно не мне. Когда он присаживается рядом, едва заметно морщится, а ещё губа разбита, и меня колет совесть.

─ Раздевайся.

─ Вот так сразу? Мишань, а мне нравится твоё настроение, ─ паясничает, и мне приходится сделать ему больно, чуть ткнув в бок, а заодно проверить свои подозрения. ─ Ауч! Это было нечестно!

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Молча поднимаюсь и достаю свою аптечку, находя мазь от ушибов. Смотрю на блондина, а он уже играет мышцами, словно и не обращая внимания на синюшные пятна, протянувшиеся по всему боку. Боже… Ну как так, а?

─ Что дальше? ─ он прям сияет от предвкушения.

─ Садись.

Опускается на кровать рядом, готовый ко всему.

Меня волнует его близость, даже не смотря на эти синяки. Дышать резко становится тяжелее, но я беру себя в руки, пытаясь сосредоточиться на важном сейчас, и тут же натыкаюсь на его взгляд.

─ Не жалей меня, Мими, ─ держит мою руку. ─ Я заслужил.

─ Никто не заслужил, чтобы его бил отец. Ясно тебе?

Я тоже иногда считаю, что заслужила боль, но потом напоминаю себе, что не сделала ничего плохого. Иногда отпускает, иногда нет, только я знаю, что если долго верить в свою мифическую вину, она станет настоящей.

─ А что? Поколотишь его за меня? ─ на пару секунд притискивает меня к себе, и я пытаюсь не утонуть в его глазах.

─ Если понадобится.

Опять застываем, склеиваясь взглядами. Сердце ударяется о рёбра, пробивая себе путь наружу, и я вновь и вновь напоминаю, что нужно делать вдохи, хоть изредка.

─ Бандитка ты, Мишань.

Наконец, замолкает, позволяя мне обработать всё, включая губы. На них задерживаюсь чуть дольше, то и дело застывая – в низу живота скапливается напряжение, и не могу спокойно реагировать на то, как кадык Царёва нервно подёргивается, едва я к нему прикасаюсь.

─ Ты ведь не пойдёшь ко врачу, так? ─ пытаюсь хоть немного собрать мысли в кучу.

─ Он бьёт, чтобы не оставалось серьёзных повреждений, не волнуйся.

─ Не волнуйся? ─ забываюсь, и Ян закрывает мне рот ладонью.

Запах его кожи действует на всё тело странно. Ощущение тяжести в животе только усиливается, между бёдер чувствую влагу, и блондин как будто всё это видит.

Он роняет меня на кровать, наваливаясь сверху, а я могу только смотреть в эти разноцветные глаза.

─ Что, правда, переживаешь?

Киваю, пусть и не собиралась.

─ Хочу поцеловать тебя… Пиздец, как хочу, ─ признаётся на выдохе, пробуждая моих бабочек в животе.

Я не знаю, что происходит в этот момент, но каждый участок кожи горит. Наверное, по моему взгляду Ян всё понимает, потому и убирает руку, заменяя её своими губами, и это в первый раз, когда он так нежен – возможно, потому что ему сейчас больно.