Восьмая нота

– Зачем оно тебе?

– Вдруг ты еще что-то сумеешь потерять.

– Дурак!

– Ты, ты хуже уже, ты – чужая жена.

– Нет, я неразумное существо, живущее ожиданием чуда. А ты дурак. Дурак, дурак, дурак…

Она оказалась права: женщины живут с умными, а про нас детишкам рассказывают сказки.

Ира

Все, что вмещается, мешает жить.

– Ты взошла из травы?

– Я всегда ждала тебя тут.

– Что у нас в меню на сегодня?

– Воздух.

– Подавай, голоден.

– И давно он в тебе?

– С твоего восхода. Что у нас в меню на сегодня?

– На первое?

– Да, на первое.

– Перья с песен птиц.

– А на второе?

– Ветры с твоих ответов.

Солнце не слепило. Слова жгли: перепуганные, истосковавшиеся, переплетенные, как эти стрекозы, травы, стопы света на всем.

– Отмени: это было вчера. Что у нас в меню сегодня?

– Медленные поцелуи. Не торопись, их много.

– Много мне?

– Да, их как неба много.

– Что у нас с тобой в меню сегодня?

– Подними меня, дай подышать.

– Я не слышу.

– Почему?

– К тебе спешу.

– Куда?

– Еще ближе.

– Мне больно.

– Я буду с тобой.

– Ты мой Бог, да?

Потом звенели кузнечики, пахло израненной травой, а две теплые пчелки ее глаз искали свое место на его лице. Из земли било холодом. Она уронила руки на его грудь, и ему захотелось лежать в них, а не на земле. Но она этого не успела узнать. Все, что вмещается, мешает жить.

Она приходила строчкой стихов, неожиданно и жадно. И двери подъездов ломали свой строй, и окна домов порхали бабочками, и соседки на лавочках прятали свои глаза в необъятных карманах халатов.

– Почему ты зовешь меня так коротко – «И»? Мое имя Ира, ты забыл? Скажи: «Ира».

– Я не могу, это слишком долго. После «И» мне уже не выжить без твоих губ.

В каждом возрасте жить неудобно, приходится все осваивать заново.

– Что у нас в меню на сегодня?

– Ужин.

– Уже?

И поворот – и спины поврозь, и глаза вниз, и возня вместо слов, и клюв ключа…

Он возил мимозы к ее дому и кормил ими собак. Субботняя тоска особенная: неспешная, неслышная. Руками грусть не разгрести. На «И» дыхания хватает, а на «Ра» накатывает тормоз.

Он не выдержал договоренной паузы, позвонил, пожаловался на себя.

– Если для воды и воздуха не подходишь, значит, ты из людей.

– Я из тех, кому забыли накапать солнца в слезы.

Понять, как помять: что не понято, то и не тронуто. Март.

Снега горят. В парках дворники ломают горки. Всё ощетинилось, а не бреется. Солнца на всех не хватает. Март. Снега горят. Все, что вмещается, мешает жить. Она для него навсегда останется «Ра», а их «И» не состоялось.

Ностердамус

Сама в винном отделе работаю, хотя вины моей в этом и нет. Так судьба распорядилась. В детстве сюда папашкину стеклотару таскала, на выручку фыфурчик на опохмелку ему брала. Знала, что по чем, и меня тут все знали, за трезвость ценили, за расчетливость уважали. Так и не заметила, как по другую сторону прилавка оказалась. А с той стороны все мужики на ладони. И себе подобрала, и подружкам после присмотрела, которым и не по разу, а так с одним и кувыркаюсь. Ревнует к каждому столбу, все боится, что уведут. Мужиков вокруг вертится, что детишек у новогодней елки. А чего бояться: от горшка полвершка и носик кнопочкой от звонка. Правда, если волосенки взлохмачу, губки подведу, колготки новые напялю, может, на что и сгожусь.

Сегодня мой не в духе поднялся, ночью футбол смотрел. Пусть глядит, чем на баб голых пялиться. Совсем срам потеряли, по два часа их кажут, а те рады сиськами трясти.

– Ты чего, как не с той ноги?

– Ты посмотри, на карте ее ногтем придавить можно, а на нашу сколько ладоней требуется.

– Не пойму, ты футбол смотрел или «Клуб кинопутешествий»?

– «Очевидное невероятное»! Семь – один Португалии продули. Вкалываешь, вкалываешь, а они за ночь страну в дерьмо опустили. Всё вроде как у людей: и трусы, и майки – а вот мозгов почему-то нет.

– Чего разошелся, на завод опоздаешь. Счет я тебе и неделю назад могла сказать.

– Не бреши, бабы в футболе ноль.

– Клиент один у нас Ностердамуса читает, там и про это прописано. «Семь раз отмерь – один отрежь» – вот и счет готов.

– Это поговорка, а не тот, который ты назвала.

– Так этот человек и говорит, что и поговорки с пословицами от Ностердамуса идут. Он про Португалию твою все знает.

– Откуда пьянь про Португалию знает?

– Этот клиент их портвейн только и пьет.

– Тебя послушать, так только в твой отдел грамотные ходят.

– Понятное дело, люди с умом жить не умеют, они от ума пьют. Если его как аппендикс вырезать, мой отдел придется закрыть.

– Всё. Побежал. Тебя послушать, так любой запьет от непонятой такой.

День был как день. С утра пожениховали, так мы называем, когда сметанку там или еще чего водичкой разбавим. Всем жить хочется. Красного с белым пополам брали. Я так

развлекаюсь – считаю про себя, которых больше: тех, кто за «красных», или «белые» сегодня верх возьмут. Другие партии у нас в магазине не в почете. Есть, правда, и прослойка – эти сухое берут. Думают много, вот их на кисленькое, как баб беременных, тянет. А чего думать? Все давно поделили, эти к нам не заходят, они свою текилу на виллах пьют и устрицами на балконах давятся.