Восьмая тайна моря

— Странно, мальчики, — нахмурила брови Таня. — Почему так много думают и говорят о Холостове? А он, как стеклышко на ладони, — циник, пошляк и хвастун.

— Нет, опасный контрабандист под маской циника и пошляка, — сказал Суровягин.

— Это у него не маска, — резко прервал Парыгнн. — Он именно таков в сути своей. Если не хуже.

— Хватит, — взбунтовалась Таня. — Давайте поговорим о чем-нибудь более приятном. Об обеде, например, — она улыбнулась.

— Обедать будем на острове, — сказал Парыгин. Каменный мол обрывался в двухстах метрах от острова.

— Там ожидает нас торжественная встреча и роскошный королевский обед. Один из тех обедов, которые описаны Вальтером Скоттом, — сказала Таня, показывая на тучи птиц над обрывом.

Переплыть двести метров — пустяки. Не успеешь погрузиться, как уже на том берегу. Именно с таким настроением все трое ушли под воду.

Течение почти не ощущалось. Парыгин, сильно подгребая правой рукой, плыл боком, чтобы все время видеть Таню. Вдруг она с беспокойством посмотрела на него. Он улыбкой успокоил ее, но тут же почувствовал, как его потянуло в сторону. Тани рядом уже не было. Сдавленный звук сорвался с его губ. Течение затягивало все сильнее. Суровягин сигналил: «Опасность!»

Парыгин ринулся в сторону. Ноги заносило течением. С левого бока костюм вздулся, как парус. Но и в эти опасные мгновения Парыгин не утратил рассудка. Первый рывок был сделан против течения, потом Парыгин круто повернулся и под углом сорок — пятьдесят градусов ринулся в воронку. Через мгновение он, как пробка, выскочил из нее.

Почувствовав себя в безопасности, Парыгин перевел дух, несколько секунд спокойно лежал в толще воды, потом начал посылать сигналы своим спутникам. Обостренный слух ловил все звуки океана, кроме позывных друзей. Почему они молчат? Попали в воронку? Этого не может быть! Плывя зигзагами, Парыгин не переставал вызывать товарищей. Наконец послышались ответные сигналы. Живы! Живы!

Через полчаса они благополучно выбрались на остров и сразу же разожгли костер.

— Я растерялась, — рассказывала Таня, запивая галеты черным кофе из термоса. — Понимаете, растерялась и забыла нажать кнопку-сигнал. Не знаю, почему, но поплыла наискосок течению и выплыла. Я, наверное, ужасная трусиха.

— Ты отважная, Таня. Ты догадалась, куда ллыть…

— Я машинально, Максим.

— Вы так быстро исчезли, что я ничем не мог помочь вам, виновато произнес Суровягин.

— Зря казнишь себя, Андрей, — сказал Парыгин. — Ты помог тем, что не попал в воронку.

Все, как по команде, повернули головы туда, где вода с шумом втягивалась куда-то под прибрежные скалы. Казалось, там работал огромный насос.

— Это бор, — нарушил молчание Парыгин. — Как ни странно, именно бор спас всю нашу троицу. Во всяком случае, меня…

— Ничего не понимаю. Какой бор? — Таня посмотрела на Парыгина. — И почему спас именно бор? И почему вода втягивается с такой силой?

— Я сам думаю, откуда тут бор? Бор — результат искажения приливов — характерен для полузакрытых морей, для Охотского моря, например. — Парыгин начертил на земле схему Охотского моря. — Смотри, Таня. Вот южная половина моря. Она отделена от Японского моря островом Сахалин, а от океана — Курильской грядой. Северная часть, видишь, — выемка между материком и Камчатским полуостровом. Здесь море наглухо замкнуто. Приливная волна, двигаясь на север, попадает в эту выемку и, поскольку ей некуда растекаться, поднимается до небывалых высот. В Пенжинской губе, например, высота прилива достигает четырнадцати метров. В открытых же морях приливная волна не бывает выше двух метров.

— Это не самая высокая приливная волна, — заметил Суровягин. — Я где-то читал, что в северо-западной части Атлантического океана она выше.

— Совершенно верно, — согласился Парыгин. — А вот что происходит в устьях рек, Таня. Приливная волна подпирает реку с такой силой, что на стыке двух потоков возникает «водяная плотина». Схватка двух потоков длится секунды, река, не выдержав натиска моря, сдается, и тогда водяной вал устремляется вверх, захлестывая все встречное. Горе тому, кто прозевает бор! Его закружит водяной вихрь.

— Вот видишь, а ты говоришь, бор нас спас, — сказала Таня.

— Да, друзья, именно бор спас меня. Понимаете, когда возникнет «водяная плотина», течение по эту и по ту сторону на мгновение замирает. Своеобразная мертвая точка. Сначала меня понесло в воронку с реактивной скоростью, потом вдруг отпустило, и я выбрался из воронки как раз в момент мертвой точки.

— Ты считаешь, на таком небольшом острове есть река? — с сомнением спросил Суровягин.

— Или глубокая расщелина, — ответил Парыгин.

Глава пятнадцатая ЧАК ВЫХОДИТ НА ОХОТУ

Крутые склоны вздыбились к небу. Остров представлялся всем троим гигантским птичьим домом, густо заселенным кайрами и топорками. Стоял невыносимый гвалт. Птичье племя нисколько не боялось людей и вело себя довольно нахально.