Восьмерка

– Тогда точно придется отыскать тебя после Рождения и напомнить, чтобы не бездельничала. А это чтобы ты не сомневалась, что мы встретимся.

Пожалуй, это был самый красивый из тех мостов, которые я любила разглядывать в блокноте Олега. Здесь не было чертежей, бесконечных цифр – только рисунок. Высокие тонкие колонны, напоминающие мачты корабля, а сам мост – прозрачный, так что казалось, будто мальчик и девочка, идущие навстречу друг другу, шагают прямо по воздуху.

Я долго разглядывала картинку.

– Неужели я такая красивая?

– Только когда не дуешься.

Совсем стемнело, и тут я впервые услышала Элину птицу – она напевала тихо, где-то в глубине леса. Ее пение было прекрасным, грустным и нежным.

Глава 51

Когда я впервые ее увидела, она стояла, привалившись спиной к кирпичной красной стене. Наушники, надвинутый капюшон и какая-то тонкая штуковина в пальцах, которую она время от времени подносила ко рту, а потом выпускала струйку дыма.

Потом я узнала, что вот это и есть «курение». Слово где-то мне уже попадалось, но я всегда думала, что это как-то связано с курочками из Хранилища, гордо водящими за собой симпатичных желтых цыплят.

Но главным было другое. Она скорее походила на наших ребят, чем на взрослых, которых я привыкла видеть на экранах.

Сначала я даже подумала, что это ошибка. Нет, конечно, все это в любом случае было чьей-то глупой ошибкой… Но все-таки.

Потом она медленно побрела по улице, продолжая беспрерывно дымить и иногда останавливаясь, чтобы поправить капюшон, под которым мелькали пряди непривычного фиолетового цвета. Таких волос мне тоже видеть не приходилось.

Мы зашли в здание, где за столиком сидело несколько человек, которые с ней поздоровались. Было шумно, играла музыка, все говорили одновременно. А она сидела в углу дивана, уткнувшись в свой телефон и только иногда коротко отвечала, когда кто-то пытался вовлечь ее в разговор.

Остальные смеялись, спорили о чем-то, а она все сидела молча и даже ни разу не улыбнулась.

Я выключила экран и твердо решила больше никогда его не включать.

Лиза, Олег, Смотритель, антропологичка – все они говорили о судьбе, о какой-то мудрости, о том, что все происходящее – к лучшему.

Что бы они сказали сейчас? Значит, вот это – моя мама?..

Глава 52

На этот раз я хорошо помнила все, что происходило. Каждую минуту дня, в который снова не Появилась.

Прошла ночь на озере. Рано утром я была уже в Управлении, где меня успокоили – Появление может произойти в любую минуту дня, посоветовали отправляться в капсулу и ждать там. И я ждала. Каждую минуту этого длинного дня. Никто из ребят, уже отправившихся к своим родителям, не мог рассказать, как это – Появиться. А на лекциях нам говорили, что это мгновенный переход в другое состояние и ничего особенного о моменте Появления знать не нужно.

Но я все искала в себе какие-то новые ощущения, хоть что-нибудь, что предвещало бы его приближение. Заглядывал Смотритель, Олег сидел со мной все время. Сначала они пробовали говорить, а потом уже больше молчали, пока кто-то из ребят ни прибежал за Олегом. Он ушел, обещая скоро вернуться.

Я включила экран – дома все было как обычно. Мама возилась с горой Риткиной одежды, пока папа покачивал кроватку, напевая что-то. И я вдруг отчетливо поняла: сегодня уже ничего не изменится.

Конечно, меня искали. Я слышала, как Олег несколько раз приходил звать меня на озеро.

В Элином убежище было холодно и неудобно. Но я так и пролежала там всю ночь. Слез не было, ничего не было, кроме того, что я не Появилась. И никогда больше не Появлюсь у своих родителей.

Вместо правила «все к лучшему» за время жизни в Управлении я усвоила другое, по-моему, гораздо более справедливое: если тебе кажется, что хуже уже быть не может, обязательно произойдет что-то еще.

Под утро я все же уснула в своем тайнике. Разбудили меня настойчивые трели. В этот раз голубая птица подобралась поближе, но еще пряталась между ветвями, так что мне с трудом удалось различить красивый переливающийся хвост и мелькнувшие несколько раз беспокойные, внимательные большие глаза.

Наверное, она специально будила меня, потому что как только я поднялась с земли, птица улетела.

Я побрела по лесу в сторону Управления. Мне было все равно, что будет дальше. Но вечно сидеть в лесу я не могла.

И кроме того, где-то там был Олег. Конечно, он ничем не поможет. Но все-таки я хотела его увидеть. Если и было в мире что-то, чего я хотела – это увидеть Олега.

Как и в прошлый раз, он сидел под дверью капсулы и быстро поднялся мне навстречу. Я уткнулась в него сразу и была рада, что не нужно ничего говорить. Мы очень долго стояли так, обнявшись, пока я не почувствовала, как он осторожно отстраняет меня за плечи. Голос у него был непривычный, какой-то охрипший, как бывает, когда слишком громко кричишь на площадке, играя в мяч.

– Прости, Восьмерка. Я ничего не могу поделать.

Я ничего не понимала. Причем тут он? Конечно, он не виноват, что все так вышло… Но Олег продолжал упрямо повторять:

– Прости, правда, мне очень жаль…

И поскольку я смотрела на него в недоумении, наконец добавил: