Восьмерка, которая не умела любить

Я застал Лунатика в гостиной за работой: журналист толстого иллюстрированного журнала для мужчин о чем-то вдумчиво беседовал с одним из рабочих, энергично делая пометки в блокноте. При виде меня он принялся сбивчиво объяснять, что, дескать, как раз готовит материал о евроремонте. Поприветствовав бывшего однокашника, я решительно вывел его из дома и усадил на террасе.

— Зачем пожаловал? То есть, погоди-погоди, сам догадаюсь: ехал мимо, глядь — дом Алена, вот и решил забежать ненароком, по пути.

— И не собираюсь придумывать, что случайно оказался рядом и решил заглянуть, — даже обиделся Лунатик. — Мы с тобой не друзья, чтобы я заходил на огонек, даже если действительно оказался в здешних местах. Говорю честно: пришел по делу.

— По какому же?

Он поправил очки.

— Помнишь, ты обещал, что когда найдешь убийцу, сообщишь мне первому, чтобы я смог написать классный детектив. Вот потому и приехал к тебе. За материалом.

Я кивнул. Непредсказуемая штука жизнь: то сидишь в доме, как одинокий лев, не зная, с кем словом перемолвиться, а то гости прут буром, один за другим, только успевай беседовать. В последние дни моя крепость стала прямо-таки домом свиданий каким-то.

— Ну так что? — нетерпеливо дернулся Лунатик. — Света сказала, тебе уже все известно.

— Света? — сладким голосом переспросил я, и Лунатик прикусил язык.

— Ну да, — промямлил он. — Позвонила мне вчера вечером, поинтересовалась, не приезжал ли ты ко мне, не расспрашивал ли о чем. А когда я задал вопрос, зачем бы тебе это делать, она таинственно так заявила, что тебе все известно. «Все»!

— Очень интересно, — протянул я. — У вас со Светой, однако, странные взаимоотношения: вроде вы друг друга терпеть не можете, но при всем при том поддерживаете постоянную и весьма активную связь. Прямо как сообщники.

Лунатик усмехнулся, поправив свои традиционно чуть скошенные очки.

— Сообщники бывают по преступлению, а мы никакого криминала не совершали. Света вообще скорее пострадавшая. Правда, Кася шантажировала ее, но ведь не со зла. Скорее от отчаяния. Она ведь была, в сущности, очень добрая.

Мне только и оставалось что горько-иронически усмехнуться.

— Добрая Кася напоила тебя, бросила в объятья Светы и прочих девочек и засняла на видео — так сказать, для истории. Ну и заодно, чтобы держать вас со Светой на коротком поводке. Что тут скажешь, реально Кася была очень доброй. Ну да, ведь не убила же, просто компромат собирала.

Говоря, я внимательно наблюдал за Лунатиком. Но тот не вздрогнул, не взглянул на меня потрясенно. Лишь в очередной раз поправил очки и болезненно поморщился.

— Значит, эта шлюха тебе рассказала… Та запись у нее? Я всегда подозревал, что Кася ведет двойную игру, и все равно от своих слов не отказываюсь: Кася была доброй. Потому и покончила с собой. Можешь смеяться, иронизировать, но я готов отдать свою жизнь в обмен на ее. Увы, это невозможно.

Лунатик произнес свой монолог монотонно и буднично, бессмысленно вертя в пальцах шариковую ручку.

Я скрестил на груди руки.

— Так ты хочешь, чтобы я сказал тебе, кто убийца? Хорошо. Шефа журнала «Сэр», манекенщика Кирюшу и, до кучи, неприятного наркомана Ахмеда убил ты, поскольку однажды спьяну участвовал в оргии и боялся разоблачений и шантажа. Возможно, Заки ты пытался убить, чтобы запутать следствие, не имея конкретной цели. Хотя, вероятно, цель и была, но я просто пока до нее не докопался.

Лунатик посмотрел на меня раздраженно и зло.

— Это несерьезно и… невероятно. А при чем тут наркоман? И вообще, я не дурак, чтобы пачкать руки убийством.

Меня уже мутило от всей грязи, что всплыла на поверхность дотоле незамутненного озера моих воспоминаний о Касе.

А Лунатик принялся нервно расхаживать по террасе, затем остановился прямо против меня.

— Я к истории с убийством абсолютно никакого отношения не имею, — заговорил он, и в голосе его неожиданно зазвучала горечь. — Я не киллер, не любовник, на меня и внимания-то не обращали, а на ту вечеринку позвали ради смеха. Главные персонажи — те, от которых все без ума, о которых говорят, думают, которые совершают нечто доброе или злое, без разницы. Я — не главный герой. Собственно, и не герой вовсе.

— Правильно, ты — автор, — негромко сказал я, и вот тут Лунатик вздрогнул. — Ты придумываешь сюжет и главных героев, закручиваешь интригу и сочиняешь эффектную развязку, сам оставаясь в тени.

Журналист обратил на меня тяжелый взгляд.

— Уверяю тебя, — проговорил он сухо, — здесь и авторства моего нет. Я всего лишь на мгновение поверил, что Кася меня заметила. Но она просто решила повеселиться, засняв меня с девицами в чем мать родила.

— Но ты ведь был у нее дома в день похорон? — осторожно спросил я.

Лунатик, так же пристально глядя на меня, мгновенно напрягся и медленно кивнул.

— Разумеется. Как и все сотрудники журнала.

— Держу пари, ты пытался порыться в ее флэшках и бумагах.

— Для этого просто не имелось ни малейшей возможности: комната была полна людей, а студия, естественно, закрыта.