Восьмое чудище света (СИ)

Яша вспомнил, как его, 16-летнего, на малолетке воспитатели обольщали условно-досрочным освобождением. Вербовали, чтобы он стучал на своих. Что вот они такие хорошие беспокоятся за его исправление. Потом Яша узнал, какие они «хорошие», когда его подвешивали за наручники и гноили в одиночке как «не исправившегося». (Сейчас Яша благодарил судьбу за суровые испытания, за уроки жизни).

Пацаны говорили Яше: «Ты освободишься, мы тоже уйдем. И зачем работать бесплатно да ещё и подвергаться всяким унижениям. Батон – человек, ты – человек, а Юсуп… сам знаешь…»

Да, условия и обстоятельства жизни бывают разные, но только от нас, людей, от нашего разума это зависит, как мы будем жить: достойно или нет. Свобода выбора есть у всех. Надо только научиться самому малому: правильно выбирать.

Подходило время суда, который назначили не в колонии, а за зоной. Время то медленно тянулось, то пролетало незаметно. В принципе Яша надеялся на положительный исход, но после инцидента с Тёплым, засомневался, не сдаст ли тот его. Но разговор состоялся правильный. Порой просто необходимо сбившемуся с пути человеку сделать физическое внушение. Во-первых, зло должно быть наказано, во-вторых, было немало случаев, когда поученные «по-отцовски» ребята потом благодарили за то, что вернул их к человеческому сознанию.

Слежка на МСЧ временно прекратилась. Все стали открыто корить разведчиков за стукачество. Совершенно понятно, что к таким людям всегда неоднозначное отношение.

Кэт попросила Яшу, чтобы он после себя оставил достойную замену. Яша начал потихоньку обучать Мазепу. Вводил его в курс дела. Открывал тонкости и секреты регистратуры: как вести себя, как распоряжаться информацией, что нужно говорить и какие тайны не раскрывать, чтобы всё крутилось вокруг тебя, а не наоборот.

Ученик оказался вроде способный, но слишком медлительный. Когда Орден собирался, Кекс и Узбек подсмеивались над Мазепой. «Яша уйдёт и тебе, телок, сядут на шею. Будь уверен, отмороженный» - глумился Кекс. Но Яша успокаивал Мазепу и советовал ему просто быть пошустрее. Он вспоминал, как сам в начале своей работы на МСЧ хотел всё бросить и сбежать. Слишком много было новой, внезапно навалившейся информации и разнообразных обязанностей. Но какая-то неизвестная сила остановила его. Яша верил, что научится и справится – и научился и справился. И Мазепу успокаивал: «Главное, не очкуй. Зато через 4 года выйдешь на волю, будешь санитаром, рентгенологом, терапевтом, психиатром. Словом, парнем не все руки!» - и желал ему от всей души успехов на новом поприще.

Тем, кто не захотел остаться с новым старшиной и с его разведкой, Яша помог устроиться на новую, оплачиваемую работу. В разные места, осваивать новые профессии, активно ждать освобождения.

Девчонки приуныли, грустнели с каждым днём. В свободное время Яша приходил к ним, старался поднять им настроение, смешил, придумывал оптимистические истории: «Выйду на волю, открою частную клинику и всех вас заберу к себе на высокооплачиваемую работу. Будем и дальше спасать измученный недугами мир. Не унывайте, девочки. Вы же – красавицы! Всё будет хорошо. Почему будет? Уже сейчас всё хорошо, а дальше будет ещё лучше. Пока в человеке живет надежда, жизнь - прекрасна!»

Вот и наступил день суда. Яша нутром чувствовал, что скоро будет дома. К своему удивлению, он не испытывал по этому поводу особых эмоций, зато был весьма озабочен судьбой своей изысканной розы, когда-то подаренной ему лагерными побратимами. Он так долго растил этот цветок, с таким трепетом ухаживал за ним, так привык нему, что порой ему казалось, что именно это изящное творения природы связывает его как-то со свободой… Яша пошел к Алёне и подарил ей этот цветок. Просить её заботиться о нём было излишним, обо всем говорили её благодарные глаза.

Суд прошёл вечером, а на следующее утро все уже знали его результаты. Так как у Яши по делу причин для отказа не было, суд утвердил его условно-досрочное освобождение. Вот и всё. Пока ещё здесь, но уже свободен. Десять дней пролетят быстро и… домой! Все приходили и поздравляли свободного человека: Якова Григорьевича Саманова. Яша спешно доканчивал последние незавершённые дела, старался помочь остающимся в зоне коллегам. Мазепа старался изо всех сил.

Да, тяжело ему придётся. Раньше, когда был перегруз с работой, Яше помогал Мазепа, а сейчас Мазепе помогать будет некому. Все будет на нём одном. Лишь бы никто ему на шею не сел, а то некоторое медработники любят на зэках поездить. Но тут уж многое от него самого будет зависеть.

Последние лагерные денёчки. Яша посадил Мазепу в свой кабинет, а сам ходил по зоне, прощался с дорогими сердцу, родными пенатами. Щедро раздавал последние наставления и указания, как уходящий на повышение директор какого-нибудь крупного предприятия. Теперь-то уж никто не мог ему навредить. Он часто уходил в зону, и старался постоянно быть вместе со своими ребятами. Здоровье его шло на поправку, он заканчивал курс лечения, назначенный Алёной. Если бы не она, пришлось бы ему после освобождения ехать в больницу.