Восьмое измерение. Темный

Общий сбор сотрудников службы безопасности уже объявили, упомянув о важности, и те потихоньку стягивались. Группа в это время подошла к прозрачной клетке, Эмир захотел лично осмотреть свежачок, не забыв приправить грядущую сделку лестью. А вот никаких личных вопросов намеренно не задавал, ибо не принято, старался выбирать рабочие темы, политику, расспрашивал о положении дел в столице.

Орта держался превосходно, будто реально давно занимал присвоенную должность.

В какой-то момент, собрав яйца в кулак, местный управленец всё же осмелел и спросил:

— Так во сколько мне станет твоя лояльность?

Когда пошёл такой разговор, Карим и Штруц отстранились, оставив собеседников наедине.

— Эмир, как высоко ты ценишь свою жизнь? — воспользовавшись паузой, непринуждённо спросил Орта.

Взгляд мужика забегал. В аффекте ему хотелось уточнить, в каком смысле, но здравомыслие заставило поступить иначе.

— Выше, чем что-либо, — настороженно уставился он на проверяющего.

— Так уж сложилось, что о твоих грешках уже знают. И мне тебе не помочь.

Эмир резко изменился в лице, бледнея.

— По крайней мере, по официальным каналам, — договорил Орта, сделав паузу, чтоб тот переварил, но недолгую, и продолжил: — Сам виноват. Слышал ведь, какое сейчас началось шуршалово, а куда надо не занёс! Почему?

— Пробовал через Доната, — залепетал управленец, чуть ли не заикаясь. От испуга у него затряслись поджилки, а с ними и колени. — Но в военном комитете тоже тревожно. Сказали, что пока никаких гарантий дать не могут, — виновато оправдался Эмир, искренне надеясь, что сейчас ему предложат выход, и не зря, предпосылки ведь были.

— У меня в кораблях два отряда укомплектованных Призраков. Изначальная миссия — задержать тебя и ещё пятнадцать сотрудников. Даже грамота соответствующая имеется, — Орта показал бумажку с гербовой печатью, достав её из-за пояса. — А там суд по вееру статей и публичная казнь. Справедливая кара за годы хищений и растрат, не находишь? — цинично поинтересовался Орта, не сбиваясь с мысли. — Однако вместе с проступками всем известно и о твоём богатстве. Я наводил справки, так вот, оказалось, доподлинно о твоём состоянии не знает ни один имперский счетовод. А крупных сумм нет ни в банках, ни в системе. Похвальная предосторожность. Наряду с этим у тебя очень много влиятельных знакомых по всей империи, особенно связанных с государственным снабжением и торговцев. Я не удивлён. Сколько ты лет уже здесь заправляешь, больше трёх тысяч? Слышал, через тебя рабов закупают многие добытчики, не говоря уже о диких объёмах керелитта, что вы толкаете налево. Тем же демонам в северный клан, — делая вид, словно теперь он полностью искренен, весьма успешно дурил собеседника Орта.

А у того давно душа в пятки ушла.

— Три незарегистрированных разработки. Слышал, нашли очень богатые жилы. Эмир, ну разве это не перебор?! — намеренно утрируя, Орталеон окончательно убедил собеседника, что среди местных надзирателей у него есть свои.

— Ну, я же всегда делился, и щедро, — уныло пробубнил себе под нос управляющий.

Орта едва расслышал и переспросил:

— Так сколько у тебя золота? Что-то мне подсказывает, что всё твоё состояние хранится именно здесь.

Эмир мешкал, пытаясь нащупать хоть какую-то почву, дабы подпереть рассудок. Даже не очень твёрдую, ибо у него не имелось вообще никакой.

— Теперь понимаю, почему седьмой ранг. Ты убийца, жнец из секретной службы? Даже не стал призраков выводить из кораблей. Зная, что, когда двери закроются, будешь заперт среди моих подчинённых? — рассуждая вслух, Эмир нисколько не угрожал, ибо собственные силы оценивал вполне трезво.

— Это вы оказались заперты со мной. Что до численного перевеса, мне ведь достаточно освободить пленных, а дальше дело техники. Погаснет свет, а когда снова включится, все, кто оказал сопротивление, будут мертвы.

Прозвучало так, что управляющему ещё сильнее поплохело, а по спине пробежал холодок.

— Бойцы у меня преданные. Все в компании на контракте. Не думаю, что многие предпочли бы выполнить имперский указ, — посчитал он нужным пояснить, чтобы сохранить остатки гордости. — Мы тут живём обособленно. Не думай, что всё бы прошло легко. Но ты ведь не планируешь меня задерживать, если всё это вывалил? Так в чём твоя цель? Не поверю, что в обогащении!

Да, ему было страшно, но Эмир перестал это скрывать и смог прийти в себя. Он был немолод и опытен, пережил разное и думал, что хорошо чувствует других. И сейчас смог переломить порог и пошёл ва-банк, решив, мол, пусть будет так, как предначертано. А смирение избавляло от сомнений.