Восьмое Небо (СИ)

Собравшаяся во рту слюна показалась Тренчу отдающей ржавчиной жижей вроде той, что образуется в трюме после того, как корабль проходит дождевые облака. С абордажным големом капитанесса могла быть приветливой и милой, но стоило ей обратить внимание на пленника, как выражение ее лица мгновенно сменилось.

«Как флаг, - подумал Тренч, уже не зная, куда ему смотреть, - Точно пиратский флаг вдруг вздернули на гроте, спустив маскировочный торговый. Алый, тревожный флаг. Цвет крови, цвет облаков…»

- Тренч. «Саратога», Готланд. Младший… э-э-э… помощник инженера.

Получилось не так кратко, как ему хотелось, но капитанесса удовлетворенно кивнула.

- У тебя необычный говор. Откуда ты, Тренч?

- Рейнланд, госпожа капитанесса, - почтительно ответил он.

Алая Шельма смешно скривила нос, точно унюхала вдруг в капитанской каюте какой-то посторонний и не особо приятный запах.

- Это что еще такое?

Ему только и оставалось развести руками.

- Остров.

Он сам удивился, как легко вся его прошлая жизнь уместилась в одном этом слове, точно так же, как он сам умещался шестнадцать лет на большом куске крутящегося в воздухе камня.

Дядюшка Крунч скрипуче кашлянул, привлекая к себе внимание.

- Рейнланд? Небольшой островок на западной окраине Готланда. Там еще дрожжевой планктон ловят. Вот только нам там ловить нечего. Щучий угол.

Капитанесса поморщилась.

- Планктон? Правду говорят, что воздух над вашим островом такой кислый, что аж зубы сводит?

- Воздух как воздух, - пробормотал Тренч, - Дрожжи же…

- Значит, не самый большой остров в Готланде?

- Две с половиной мили. Это если по вертикали. В диаметре и половины не будет.

Капитанесса усмехнулась.

- Я родилась на Могадоре. Он так мал, что на некоторых картах его принимают за прилипшую табачную крошку.  Десять морских саженей[33] в диаметре. Кусок чертовой скалы, висящий в пустоте… Я могла доплюнуть с одного его края до другого.

- Неудобно, - сказал Тренч, не зная, что сказать еще.

- Неудобно, - согласилась капитанесса, не сводя с него изучающего темно-бронзового взгляда, - Особенно когда проходящий мимо шлюп слишком поздно развернул кливера и снес половину моего чертового острова в бездну вместе с сараем для картошки. Ты, кажется, молод. Сколько лет?

- Шестнадцать, - неохотно сказал Тренч.

Он не любил называть свой возраст. Узнав количество лет, которые его трепало ветром, собеседники часто начинали покровительственно улыбаться и смотреть на него сверху вниз, даром, что ростом он мало кому уступал.

- Ты не похож на корабельного инженера. И не плотник, слишком слабые руки. А еще чересчур тощий, даже как для матроса.

«Это из-за того, что всю неделю я ел только соленую рыбу, - мысленно проворчал Тренч, - Тебя бы на такую диету, через неделю пришлось бы бечевкой свой китель подвязывать…»

- Кем же ты был на «Саратоге», готландец?

- Украшения на его руках, - голос абордажного голема был глух, как из металлической бочки, - Взгляни на них. Видимо, он был большим модником. Не каждый согласится таскать на себе столько железа. Эта страсть к красоте губит нынешнее поколение…

Глаза Алой Шельмы прищурились, образовав узкие полукружья, изогнутые, как абордажные сабли. Когда взгляд соприкоснулся с остатками кандалов, Тренчу почудилось, что он слышит звяканье стали о сталь.

- Милые браслеты, - согласилась капитанесса, - Но немного грубоваты. Неужели все инженеры нынче такие носят?

Вопрос был неприятный, но Тренч знал, что рано или поздно он прозвучит.

- Инженером я был на Рейнланде. А на «Саратоге» лишь пленным. Меня конвоировали в Шарнхорст.

- Вот как? И зачем?

- Чтоб повесить, - буднично ответил Тренч, сам удивившись тому, как безразлично это произнес, - На Рейнланде своих палачей нет, деньги экономят, вот меня и…

- Ах, вот оно что, - Алая Шельма небрежно поправила свою треуголку, - Значит, мы успели спасти тебя от пенькового галстука?

- Сперва меня хотели застрелить, - сообщил Тренч, - Но губернатор решил, что это будет нарушением установленного порядка.

- Ну конечно! – воскликнула Алая Шельма, хлопая себя по колену, - Хваленый готландский порядок! Не удивлюсь, если даже воздух портить там полагается исключительно по протоколу, в соответствии с детально разработанной процедурой! Узнаю старый добрый Готланд! Между прочим, тебе здорово повезло, горе-инженер. Обычно «Вобла» не заходит в пределы Готланда, да и вообще в воздушное пространство Унии. А если и заходит, то не больше чем на двадцать миль в глубину. Здесь на каждом ветру сидит по дюжине чертовых фрегатов с открытыми орудийными портами. На твоем месте, я бы прочла самую длинную молитву Розе из всех известных.

Тренч слушал ее без особого интереса, напротив, мрачнея с каждой минутой. И мысли рисовались тоже мрачные, тяжелые, как грозовые тучи. Кто, собственно, сказал ему, что его судьба переменилась к лучшему? И что ждет его после этого разговора, обещающего быть не очень долгим? Прогулка по доске над Маревом? Или та же петля? Едва ли пиратская веревка окажется нежнее и мягче чем та, что ждет его в Шарнхорсте…