Восьмое Небо (СИ)

Ринриетта стиснула зубы. Она могла выйти, не ответив – никто не стал бы ей мешать. Возможно, так и стоило поступить. Нарочно оставить Линдру без ответа. Но Ринриетта все же ответила, прежде чем выйти.

- Не хотела тебя разочаровывать.

* * *

Запах дерева был первым, что она почувствовала. Но на Роайл-Оуке даже он казался другим. В нем не было терпкости хорошо выдержанного корабельного дуба, овеянного тысячами ветров и иссушенного солнцем. Дерево здесь пахло иначе, отдавал кислинкой, как в старом погребе, отчего Ринриетте захотелось первым делом широко распахнуть двери и окна.

- Что ж, по крайней мере, здесь нам не будет тесно, - водрузив тяжелый сосуд с «Малефаксом» на стол, она измерила шагами свой новый кабинет. Шагов вышло четырнадцать – почти втрое меньше, чем на капитанском мостике «Воблы». Но Ринриетта не собиралась жаловаться. По меркам Ройал-Оука ее новый дом мог считаться едва ли не королевскими апартаментами.

- Здесь сыро, - пожаловался «Малефакс», - Я почти чувствую, как покрываюсь плесенью.

- Плата за высоту, - Ринриетта рассеянно обошла кругом письменный стол, огромный, как половина шлюпки, - Зато здесь чище воздух.

- Трудно судить о чистоте того, что почти лишено прозрачности, - сварливо отозвался гомункул, - Не помню ни единого ясного дня за последние две недели.

Ринриетта пожала плечами.

- Это Каледония. Что ж, здесь я поставлю книжный шкаф, сюда – кресло для посетителей, а этот чулан отведем под архив и корреспонденцию… Я думаю, здесь будет вполне недурно, особенно если удастся совладать с сыростью. Быть может, камин или какая-нибудь дегидрирующая магия…

- В любом случае, толку от меня будет немного, - пробормотал «Малефакс» тоном ворчливого старика, - Здесь я годен разве что в качестве пресс-папье.

- Перестань брюзжать, - отмахнулась Ринриетта, проверяя прочность старого скрипящего кресла, - Не обязательно работать с парусами, чтоб приносить пользу. Ты будешь моим референтом, секретарем и советником. Надо лишь загрузить в тебя свод каледонийских законов, пару десятков Уложений, полный текст Великой Униатской Хартии и…

- Этим я озаботился заранее, - «Малефакс», судя по всему, ухмыльнулся, - Уже исполнено. Кажется, здешние островные гомункулы еще более беспечны по части сохранения данных, чем их корабельные коллеги. Иногда мне кажется, мы могли бы безбедно существовать просто вскрывая магическую защиту магазинов и бакалейных лавок!

Ринриетта опустилась в кресло, осторожно, словно оно могло быть раскалено. Огромное, вырезанное из лакированного дуба, оно выглядело столь громоздким и вычурным, что могло бы сойти за трон какого-нибудь островного царька. Как она и ожидала, сидеть в нем было сущим мучением – обивка по твердости мало отличалась от палубных досок, а подлокотники, казалось, были созданы с единственной целью – демонстрировать все несовершенство и хрупкость человеческого тела.

- Не вздумай взламывать кого бы то ни было, «Малефакс»! – приказала она, ерзая в кресле, чтоб привыкнуть к нему, - Это Сердце Каледонии, а не какой-нибудь провинциальный остров. Если тебя сцапают на взломе чужих гомункулов, я не собираюсь тебя выгораживать, отправишься на переработку или что-нибудь в этом духе.

- О, я буду осторожен, прелестная капитанесса! - торжественно пообещал «Малефакс», и тут же осекся, - Простите…

Ринриетта метнула в него ледяной взгляд. Сейчас, когда душа гомункула была заключена в неказистый медный бочонок и водружена посреди стола, сделать это было проще, чем прежде.

- Ты уже нарушаешь мои приказы, «Малефакс». Я уже приказывала тебе никогда и ни при каких обстоятельствах не называть меня капитанессой!

- Виноват, мэм, - если в голосе «Малефакса» и был сарказм, то Ринриетте пришлось смириться с тем, что он достаточно хорошо замаскирован, - Разрешите вопрос, мэм?.. Мы действительно сошли на берег? Во всех смыслах этого слова?

Ринриетта попыталась погладить поверхность стола, как прежде гладила фальшборт своего корабля. Всякий раз, когда она прикасалась к «Вобле», у нее возникало ощущение, что где-то в глубине досок бежит жизнь, щекочущая кончики пальцев. Стол был совсем другой. Тяжелый и твердый, напоминающий могильную плиту, он не отозвался на это прикосновение, лишь уколол ладони острым краем.

- Во всех смыслах, сколько бы их ни было, «Малефакс». Теперь мы сухопутные жители. Нам обоим будет не так-то легко к этому привыкнуть, но мы справимся.

По старой привычке сложив руки за спиной, Ринриетта подошла к окну, чтоб оборвать этот бессмысленный разговор. А миг спустя уже и сама забыла, о чем говорила, потому что под ней распростерся Ройал-Оук. Настолько величественный, что казалось, будто он служит якорем для всего небесного океана. Настолько огромный, что его не смогла бы сдвинуть с места упряжка из двухсот голубых китов. Несмотря на то, что из ее окна была видна лишь крохотная часть, дух перехватывало при одной только мысли о его истинных размерах.