Восьмое Небо

— Я знала, что когда-нибудь этот день настанет, — Алая Ведьма оскалилась, — Я знала, что когда-нибудь эта девчонка оживит еду, но не думала, что она возьмется за крокеты из омаров…

Алая Ведьма умела учиться на своих ошибках. Она выхватила клинок из-под подушки так быстро, что та разлетелась в стороны каскадами перьев. Два ложных выпада и финт сплелись в единый тонкий узор звенящей в воздухе стали, и даже капитан Джазбер на миг отпрянул, чтоб не попасть под широкое лезвие абордажной сабли.

Капитанесса рубилась молча, с неожиданным ожесточением и в резком, совершенно не женственном, стиле. Лезвие сабли плясало, как верткая рыба в потоках набегающего воздуха, и с каждым выпадом оказывалось все ближе к шее капитана Джазбера, лоснящейся гладкой кальмароподобной плотью.

«Еще раз, — мысленно подбадривал ее Тренч, — Слева… Всади эту железяку ему в бок!»

На мгновенье ему показалось, что Роза услышала его желание. И впервые за шестнадцать лет не поспешила запечатать его в бутылку и выкинуть в Марево. Издав короткий победный клич, Алая Шельма подскочила к пятящемуся чудовищу, легко уклонилась от встречного выпада и полоснула саблей сверху вниз.

Тренч тоже закричал, но уже от отчаянья. Капитан Джазбер успел прикрыться одним из своих щупалец. Выглядящее обманчиво водянистым и даже мягким, оно обладало не меньшей плотностью, чем шкура касатки. Лезвие абордажной сабли увязло в нем, испачкавшись в светло-желтой жиже. Алая Шельма попыталась его высвободить, но ее противник вновь оказался быстрее. Следующий удар подбросил капитанессу в воздух на добрых два фута, и впечатал в останки письменного стола. На пол, вперемешку с перьями, полетели конфетные фантики, латунные папильотки, схема какой-то выкройки…

— Девчонка, — капитан Джазбер вытащил увязшую в щупальце саблю, брезгливо осмотрел и медленно смял другой парой конечностей, — Начиталась про подвиги деда? Он был совсем другой рыбой, тебе не чета. Он был акулой. Из числа тех, кто заставляли дрожать само Марево. А ты всего лишь дерзкая золотая рыбка, решившая выпорхнуть из клетки.

Алая Шельма молча смотрела на него. Удивительно, но сейчас, взъерошенная, тяжело дышащая, с карминовой линией, протянувшейся из разбитого носа, она была бледна, как предрассветное небо, ни следа привычного румянца.

Капитан Джазбер кивнул, щелкнув железными зубами.

— Да, старина Уайлдбриз, которого зовут Восточным Хураканом, был грозным противником. Мне лично не доводилось с ним сойтись, но ветра знают множество историй о нем. Знаешь, что однажды во время абордажа у него закончился порох? Не долго думая, он схватил собственную деревянную ногу и забил ею насмерть дюжину формандских пехотинцев! Досадно видеть, что его разбавленная кровь плещется в столь никчемном сосуде. Как тебе вздумалось именоваться? Алая Шельма? Претенциозно. Глупо. Смешно.

Не способная ни спорить, ни сопротивляться, капитанесса тяжело дышала сквозь зубы. Но Тренч знал, что она не помышляет о сдаче. Может, в какой-то миг она и показалась ему самоуверенной девчонкой с пиратской саблей в руках, но сейчас он видел блеск в ее темных, под старую бронзу, глазах. Блеск, не сулящий капитану Джазберу ничего хорошего.

Одним из щупальцев капитан Джазбер небрежно поднял алую треуголку, валявшуюся в углу капитанской каюты.

— Как бы там ни было, ты причинила мне определенный ущерб, самозванная пиратка. Мой корабль в Мареве вместе с грузом и экипажем. Я бы охотно заставил тебя заплатить, если бы было чем. Но откуда у тебя деньги? На всем этом корабле не найдется и серебряного таллера. Впрочем, я знаю, как ты сможешь компенсировать доставленные неудобства. Думаю, я достаточно щедр, чтоб принять оплату кораблем!

Он смял треуголку Алой Шельмы и швырнул ее за спину. Но та даже не переменилась в лице.

— Эта баркентина — один из самых уродливых кораблей во всем небесном океане. Едва ли я выручу за него достаточно много. В таком случае мне придется пустить его на слом и продать как корабельный лес. Дерево старое, трухлявое, но хоть что-нибудь я за него получу, как только прибудем в Шарнхорст. Впрочем, ты этого, скорее всего, уже не увидишь. За что уважают готландских палачей, так это за скорость. А теперь созови команду. Не хочу торопить события, но мне кажется, настало время представить им нового капитана.

Алая Шельма качнула головой.

— На моем корабле ты не будешь командовать даже гальюном, поганый моллюск.

Тренч ожидал, что капитан Джазбер придет в ярость, но тот лишь осклабился, распахнув свою жуткую пасть на всю ширину. Сопротивление капитанессы вкупе с ее беспомощностью приносило ему явственное удовольствие. Что ж, с этой стороны он не сильно изменился за последнее время…

— Золотая рыбка опять показывает зубы? Что ж, посмотрим, что будет, когда я прикажу твоему гомункулу менять курс, в противном случае начну отрывать от тебя по кусочку. Гомункулы ведь преданы своим капитанам, не так ли? На сколько кусочков хватит его преданности?.. Как его зовут? Впрочем, плевать. Гомункул!