Восьмой ангел

Растрепанная, заплаканная, с испуганными огромными глазами, она бежала по какому-то странному белому песку, увязая в нем по щиколотку, спотыкаясь и падая. Тонкое тело под длинной белой рубахой дрожало, сжимаясь в судорогах. Она протягивала руки к нему, моля о помощи и защите. А он, вместо того чтобы кинуться ей навстречу, стоял, словно приклеенный, не в силах двинуться с места. Ноги все глубже погружались в тот же странный белый песок, который с каждой секундой становился холоднее, пока не превратился во влажный липкий снег. И Ольга тоже уже бежала по этому снегу, проваливаясь в него все глубже и глубже.

Я попал в ее сон, — понял Барт. — Сейчас я ее спасу и все кончится.

Но тут девушка вдруг закричала гортанно и весело, грассируя, как истинная француженка, и ее голос странно загустел, превращаясь в знакомый мужской бас.

— Нет, русскийуехал в Мопти, — кому-то сообщила Ольга. — Мы — французы, ученые, ждем друга.

С кем это она? — удивился Макс. — Почему мы — французы? Она кого-то хочет обмануть? Тех, кто за ней гонится?

— Пока! — снова басом крикнула девушка. — До встречи! — И, наконец, дотянувшись невероятно длинной рукой до застывшего в столбняке Барта, сильно тряхнула его за плечо. — Вставай, поехали.

- Оля, — взял ее за руку Макс. — Оля, иди ко мне…

— Макс, вставай, поехали в Дуру, а то сейчас дождь хлынет. Да и с цэрэушником встречаться не хочется, а он сейчас вернется.

Барт с трудом разлепил ресницы. Адам сидел рядом на корточках и тряс его за плечо.

— А где Оля? — еще не выбравшись из кошмара, спросил Макс.

— Думаю, в Москве. К ночи узнаем, — спокойно сказал Адам.

— Черт, дурацкий сон… А чего такая спешка? Рано ведь еще. — Барт взглянул на часы. — Два часа всего поспали? А откуда здесь ЦРУ? Зачем?

— Думаю, затем же, зачем и мы с тобой. За знанием. Мы же полночи об этом говорили.

— Ну да, американцы считают, что всеми знаниями в этом мире должны владеть именно они. — Барт сел на жесткой постели. — Особенно сакральными. Я, знаешь, о чем сейчас подумал? Насколько мала и беззащитна наша земля. Сейчас ЦРУ охотится за тайнами догонов, после второй мировой они хапнули секретные архивы «Аннэрбе».

— Ну, они их поровну с русскими поделили, насколько я помню, — ухмыльнулся Адам.

— Ты хотел сказать, с советской разведкой? — холодно уточнил Барт.

— Извини, — попросил приятель. — Вырвалось. «Аннэрбе», насколько я помню, не только занималось эзотерикой и оккультизмом, но еще и усиленно собирало с оккупированных территорий любые сведения о сакральных знаниях, включая рукописи масонов и картотеки спецслужб.

— Ну да, один мой бывший приятель был совершенно уверен в том, что и атомную бомбу, и чертежи ракет и наши, и американцы поимели именно оттуда. А ведь «Аннэрбе» выросло из «Туле», того самого, которое вдруг возродилось в Мурманске.

— Да, параллелей много. На Нюрнбергском процессе США представлял некий доктор Кэмерон. Ему поручили проанализировать деятельность «Аннэрбе», а чуть позже назначили руководителем проекта ЦРУ по психопрограммированию и психотронике «Синяя птица». И в то же время американцы кричали на весь мир, что деятельность «Аннэрбе» псевдонаучна.

— Один в один, как с «Тайнами Сириуса»… А ты что, предметно этим интересовался?

— Пришлось, — кивнул Адам. — Дело в том, что дело «Аннэрбе» живет и процветает по сей день.

— В смысле? — не понял Барт.

— В Южной Америке, в совершенно непроходимых местах есть странный город. Там однажды побывал один из наших, когда… — Адам замялся. — Ну, неважно. Короче, он рассказывал, что этот город построен бывшими нацистами, сумевшими сбежать из Германии. Там утверждают, что Гитлер жив. И ведь вполне может быть! Тела-то так и не нашли!

— Что, твой знакомый с фюрером общался? — хмыкнул Барт.

— Нет. Кто бы его допустил? Он в город-то этот попал после двух лет попыток…

— А зачем?

— За помощью.