Восьмой ангел

Но в руки себя взял и до самого Дуру вел машину ровно и осторожно.

В догонской деревне шла обычная утренняя жизнь. Стройные высокие африканки в ярких разноцветных одеждах, обнажающих одно красивое плечо, и в высоких, хитро заверченных тюрбанах веселым гомонливым гуськом тянулись от колодца, расположенного в низинке за деревней, к своим домам. Судя по неспешности хода и звонкому смеху, все необходимые резервуары были уже наполнены, на день для питья и еды хватит, а для хозяйственных нужд вполне сгодится дождевая вода, ее в октябре предостаточно. Это через месяц, когда ливни окончатся, женщинам придется вставать еще до солнца и часов пять таскать колодезную воду, чтобы хватило на все. Но утренний поход к источнику — не просто повинность, это ритуал, женский клуб по интересам, где можно обсудить глупых мужей, похвастаться обновками, получить дельный совет.

Сейчас прекрасные малийки сменят ведра на корзины и пойдут в поле. На сельхозработы, прервать которые может только ливень, да и то, если чрезмерно затянется.

— Салют! — с достоинством поздоровался с Максом местный кузнец Саиду.

Собственно, именно к нему они и направлялись. Кузнец в догонской деревне — личность особая. Что-то типа старосты, председателя колхоза или судьи. Считается, что они тоже обладают магической силой. Не такой, как хогон, конечно, к примеру, им не дано общаться с духами напрямую, но у них есть святая обязанность — просить прапредков о богатом урожае. Обязанность вполне логичная. Материал, с которым они имеют дело, — железо, — из земли исходит и с землей породнен. Обрабатывают-то догонские огороды металлическими плугами и боронами! Ну, а поскольку все догонское население зависит от плодородия земли, то роль кузнеца возрастает невероятно! Он — главный арбитр в спорах между соседями, он же — мирит поссорившихся мужей и жен, он разбирает любые деревенские конфликты. Причем, слово кузнеца — закон. Попробуй, ослушайся! Тогда вместо урожая получишь сорняки да камни. А рисковать осторожные догоны не любят. Зачем?

С Саиду Барт познакомился давно, лет десять назад, и с тех пор много раз имел возможность наблюдать, как тот умело и мудро разруливал сложные деревенские конфликты. Хоть соседские, хоть семейные. Причем одним-единственным способом: сотворит руками какие-то пассы, бросит в сердцах на землю металлический прут и скажет тихо и весомо, что, дескать, предки наши друг друга уважали, а значит, и нам велели так жить. Посему ступайте с миром и не приставайте с глупостями. Без вас дел полно. И уходят спорщики умиротворенными и удовлетворенными.

— Здравствуй, Саиду, — пожал ему руку Макс. — Как жизнь?

Кузнец степенно ответил на рукопожатие, а потом приложился черной щекой к загорелому лицу гостя, выказывая высокую степень расположения.

— Жены твои пропали? — поинтересовался он, презрев еще один ритуал — «поговорить за жизнь». — Зачем одних отпустил?

Барт не стал объяснять сложную систему родства с двойняшками. Какая разница? Саиду, как истинный догон, имеющий в хозяйстве целых четыре жены, разумно объяснил ее сам, объявив симпатичных девчонок Максовыми супругами. И пусть. Так беспокойство понятнее.

— Мы вечером вместе сидели, они меня заставляли про маски рассказывать, видишь? — Саиду показал на скамейку под пальмовым навесом, где пестрели яркие догонские маски. — Я говорил, они записывали. Потом пришел Лади, ты знаешь, мой внук. А я ушел спать. Вот и все.

— А Лади где? — Максу показалось, что разгадка исчезновения француженок почти в руках. — Может, они вместе?

— Лади спит, — развел руками кузнец. — Не могу разбудить. Молодой, сон крепкий. Пива вчера выпил.

Внук кузнеца — Лади, студент малийского университета, в котором он учился уже лет семь, прыгая с факультета на факультет, был личностью уникальной даже по догонским меркам. Как-то Моду назвал его в шутку «бозогон».

Дело в том, что мать Лади, дочь Саиду, как это бывает сплошь и рядом по молодости, невзирая на часть света и цвет кожи, влюбилась в молодого рыбака из рыбацкого племени бозо, жившего внизу, прямо в долине Нигера. Ну, влюбилась и влюбилась, тем более взаимно, что тут страшного? Однако дело в том, что с незапамятных времен два этих племени — догоны и бозо — не вступают в браки, то есть не смешиваются. Этой традиции, как и всему на Бандиагаре, предшествует своя легенда. Красивая.

Давным-давно, когда догоны, удирая от очередных супостатов, спасались бегством через земли бозо, рыбаки пригрели их, накормили и поделились кровом. Умиленный до слез догонский вождь предложил коллеге бозо побрататься. Вожди отрезали от своих бедер по кусочку плоти и дали съесть друг другу. С тех пор догоны и бозо считаются близкими родственниками, посему кровосмешение меж ними запрещено.

Конечно, прогресс в отношениях между полами достиг и Бандиагары. Любовь — штука непредсказуемая. Какие-никакие семьи догонов и бозо все же складываются, но смотрят на них по-прежнему косо, считая чуть ли не изгоями.