Восьмой ангел

— Видишь ли, даже малейшее отклонение Земли от своей оси приведет к уничтожению человечества, поэтому подобного никто не допустит. Имеет место некоторый магнитный наклон, связанный с настройкой магнитной решетки Земли. Но это — совсем иное и совершенно не опасно. То же самое можно сказать и об идее смещения полюсов. Да, магнитный север теперь значительно больше отклонится от севера географического, но так и должно быть, чтобы существование землян было комфортным. Многие не смогут приспособиться к этим переменам и уйдут…

— Вот-вот. В точности слова магистра о том, что Новый Иерусалим — место для избранных. Седьмой расы. То есть, если у тебя не те уши или не тот цвет волос — мы тебе организуем цунами. Таков план. Проходили. Только Гитлер для своих бредней четвертое измерение не приплетал.

— Ты снова не поняла. Человечество не будет уничтожено. Просто те, кто готов к новой энергии, останутся на Земле, чтобы жить долго и счастливо. А те, кто не готов, уйдут, чтобы вернуться подготовленными к жизни в этой иной реальности.

— И тогда разверзнутся небеса, и Новый Иерусалим опустится на землю? И откроется та самая скрытая от наших глаз Арктида?

— Древняя цивилизация, следов которой вы никак не можете найти, действительно существовала. И обладала дополнительным измерением. При наступлении определенных событий она должна была погибнуть. И тогда ее часть была межпространственно сдвинута и спрятана. Придет время, тайное станет явным, и вы будете поражены тем, что вам откроется.

— Бред. Чушь. Абсурд.

— Разве тебе неизвестны случаи, когда явный абсурд становился столь же явной реальностью? Тьма рассеется, и придет свет. Так устроен мир. Если ты тоже зажжешь свой светильник, тьма рассеется быстрее.

Комната сместилась и поплыла, постепенно заволакиваясь темными клочьями сырого тумана, который явно и густо пах морем. Внизу, далеко-далеко, темно и страшно ярились волны. Злые и сильные, они налетали на скалу, заставляя вечный монолит сотрясаться в судорожном страхе, грозя каждым своим ударом вначале рассечь его, превратив в груду камней, а потом и вовсе разметать в разные стороны, заглотив в черную пасть пучины без остатка.

Ольга стояла на самой вершине этой высокой, открытой жадному ветру скалы и крепко держала какую-то ручку, которая, она знала, должна медленно и плавно поворачивать то, к чему крепилась, вначале в одну сторону, а потом в другую. То, что предназначалось для поворота, было невероятно тяжелым и неподатливым, поэтому приходилось немыслимо напрягаться.

Девушка устала, глаза застилал ядовитый обильный пот, который, смешиваясь с долетавшими снизу тяжелыми солеными брызгами, заставлял глаза слезитьсяи болеть. Но отпустить ручку было нельзя. Славина точно знала: если она хоть на секунду ослабит хватку, случится что-то непоправимое. И она тянула и тянула этот тяжелый рычаг, то вправо, то влево, стирая ладони до кровавых мозолей.

На какие-то доли секунды черный туман рассеялся, и в дальнем далеке, в темноте бушующего мира Ольга разглядела слабый лучик света. Она повернула ручку влево, и лучик послушно скользнул туда же. Повела рычаг вправо, и свет заискрился с другой стороны. Маяк! — поняла Ольга. Это маяк! Чтобы те, кого шторм застал в море, видели, где берег. А я управляю этим маяком. И если вдруг отпущу ручку, он крутанется вокруг своей оси, и свет исчезнет. И люди останутся один на один с темнотой. И бурей. И погибнут, не зная пути. Значит…