Восьмой детектив

Беседа происходила в Чеверетте, живописном городке на южном побережье. Было раннее утро, солнце только-только поднялось над водой и осветило небольшую гавань и горстку домиков, гирляндой рассыпанных по берегу округлой бухты.

– Да, – коротко ответила она. – Всю свою жизнь.

Он снял шляпу и повесил ее на колено.

– Тогда, быть может, вы что-нибудь расскажете мне об убийстве, которое здесь произошло? Кажется, с неделю назад?

Непроизвольно приоткрыв рот, она подалась вперед. Мистер Браун узнал в ней родственную душу – охотницу за сплетнями.

– Четыре дня назад, – произнесла она громким шепотом, который звучал ничуть не тише ее обычного голоса. – Это было во всех газетах. Молодой человек столкнул женщину с утеса. Он, конечно, утверждает, что это был несчастный случай. Но он лжет. Его зовут Гордон Фойл, вон там его дом – крайний слева, белый.

Она указала на дальний конец города – туда, где дома внезапно редели, а берег разделялся на тощую полоску пляжа и нависавшую над ней скалистую громаду. Там, почти на вершине холма, стояло пузатое белое здание – последнее доступное взгляду обиталище.

Мистер Браун, подняв трость одной рукой, зловещим жестом наставил ее на противоположный берег бухты. Подобно мачте громоотвода, она, казалось, служила напоминанием о возможной буре.

– Вон тот дом? Выглядит безобидно.

– Это коттедж «Белый камень», он прожил там всю жизнь. Хотя по-настоящему его никто из здешних не знает. Очень замкнутый молодой человек.

– Как интересно. – Мистер Браун сдвинул свои круглые очки к переносице. – И вы считаете, что он виновен?

Она огляделась по сторонам – удостовериться, что их никто не услышит.

– Все так считают. Жертву прекрасно знали в городе, это миссис Ванесса Аллен. Она знала эти скалы как свои пять пальцев. Невозможно себе представить, чтобы она упала сама – только если ее столкнули.

– Значит, они были знакомы? Жертва и подозреваемый?

– Они были соседями, если можно так сказать. Она жила в следующем доме на утесе, отсюда его не видно. Там есть тропинка, она идет мимо его дома, потом над скалами и выводит к ярко-желтому коттеджу, всего минут пять ходьбы. В нем-то она и жила вместе с дочерью Дженнифер.

– И что же толкнуло его на убийство?

– Все очень просто, – охотно ответила женщина, от ее прежней сдержанности не осталось и следа. – Он хочет жениться на Дженнифер. Но миссис Аллен никогда его не любила и была настроена против. Так что ему надо было от нее избавиться, вот и все. Четыре дня назад они повстречались на тропинке. Миссис Аллен шла в город, а он – ей навстречу. Проходя мимо нее, он понял: вот он, шанс, – и столкнул ее с обрыва, а потом заявил, что она оступилась. Идеальное убийство, если подумать. Ни одного свидетеля, разве что море.

Улыбнувшись ее убежденности, мистер Браун откинулся на спинку скамьи – очевидно, эта неприглядная история пришлась ему по вкусу, – а затем дважды стукнул тростью о землю, будто расставив знаки препинания.

– На самых невинных картинах можно отыскать темные пятна, – сказал он, – смотря как ляжет свет.

Она кивнула.

– И дом у него в самом дальнем уголке города.

– Где он ждал, словно паук, приросший к белой паутине. Но пауки часто бывают безобидны, несмотря на свой жуткий вид. Быть может, молодого человека просто неверно поняли?

– Чепуха, – буркнула она с неожиданным негодованием.

– То есть вы уверены, что это не мог быть несчастный случай?

Женщина пожала плечами:

– В этом городе не так часто что-то случается.

Мистер Браун встал, вновь водрузил на голову шляпу и приподнял ее в знак прощания. Женщина удивленно ахнула: он выглядел невысоким, пока сидел, хотя на самом деле в нем было не меньше шести футов.

– Благодарю вас, дорогая, за чрезвычайно интересную беседу. Будем надеяться, что дело в скором времени разрешится. Прекрасного дня.

И он зашагал в сторону белого дома на холме.

Вообще-то днем раньше, когда они с Гордоном Фойлом сидели за небольшим столом в местном полицейском участке, тот показался мистеру Брауну весьма приятным и доброжелательным.

В голубых глазах молодого человека читалась мольба.

– Меня повесят. – Между ними лежал лист бумаги и карандаш. Движения Гордона Фойла были тяжелы и неспешны, отчасти в силу характера, отчасти потому, что его руки были прикованы к столу. Он расправил бумагу и принялся рисовать. – Мне страшно.

– Почему вы считаете, что вас повесят?

Гордон, не отрываясь от своего занятия, ответил:

– Дело в том, что я всегда жил сам по себе. Возможно, это звучит эгоистично, но на самом деле мне просто тяжело сходиться с людьми.

– Тем не менее следствию понадобятся доказательства.

– Вы так считаете?

В комнате воцарилось неловкое молчание. Мистер Браун тщательно подбирал слова.

– Если вы невиновны, нет причин терять надежду.

Гордон досадливо махнул правой рукой. Цепь обрушилась со стола металлическим каскадом.