Восьмой грех

— Может. Я и Катерина видели, как ему передавали деньги. Катерина говорит, что ничего об этом не знает, но я не верю, что она ни о чем таком не подозревала.

Барбьери немного помолчал. Наконец он заговорил:

— Вы уверены? Я знаю Катерину только по работе, но, честное слово, только с хорошей стороны. И она всегда болезненно переживала махинации брата. Но то, о чем вы говорите, мошенничеством назвать нельзя. Когда она попросила меня присмотреть за вами, это было сделано скорее для вашей защиты…

— Послушайте, я не могу рисковать! — перебил его Лукас. — Вы готовы мне помочь?

— В любое время.

— При одном условии! Катерина не должна об этом знать.

— Я даю вам слово, синьор Мальберг.

— Вам наверняка известно, что по совету Паоло я переехал в пансион на Виа Лука.

— Этого я не знал.

— Я съехал оттуда, потому что у меня были подозрения, что о моем местонахождении знают теперь… многие.

Барбьери громко вздохнул.

— В любом случае вы приняли правильное решение.

— Сейчас я ищу новое пристанище. Без полицейских осведомителей, вы понимаете?!

— Хм… — Барбьери задумался. — Это непросто сделать, не приобретя новых единомышленников. — Он помолчал не много. — Но если вы не против пожить в моей квартире, я мог бы предложить вам падежное убежище на первое время.

Еще бы Лукас был против!

Через час Мальберг уже звонил в дверь с табличкой «Дж. Барбьери». Дом стоял на маленькой улочке за протестантским кладбищем, между Монте Тестаччо и пирамидой Цестиуса. Как и другие здания в этом квартале, дом видел времена и получше. Но надежность Лукас ценил в этот момент больше, чем комфорт.

— Надеюсь, вы звонили мне не со своего мобильного телефона? — с порога спросил его Джакопо Барбьери.

— Не беспокойтесь, — ответил Мальберг, — я хорошо запомнил ваши слова: «…никаких отелей, чеков, кредитных карточек и мобильных телефонов».

— Хорошо, — сказал Барбьери и впустил Лукаса в квартиру. — Вам также следует избегать мест, которые каким-нибудь образом связаны с расследованием вашего дела.

Мальберг кивнул, хотя ему это было не совсем понятно.

На первый взгляд квартира Барбьери казалась эталоном холостяцкого жилища. В кухне стояла гора грязной посуды пятидневной давности. Барбьери поймал взгляд Лукаса и пояснил:

— Вы должны меня простить, поскольку я не был готов к визиту гостей. Иногда здесь все идет кувырком. Конец моей карьеры криминалиста означал и крах моего брака. Честно сказать, я об этом ни разу не пожалел. А вы, кстати, женаты?

— Я — нет. Я женился один раз в двадцать два, а в двадцать пять был снова свободен. С тех пор я стал, как говорят, закоренелым холостяком. Но, если честно, моя жизнь одиночки — это скорее результат упущенных возможностей, чем сознательное отшельничество.

— И потом «в моей жизни появилась Марлена Аммер и зацепила до глубины души», я прав?

— Как вы догадались?

— Работа такая, — коротко ответил Барбьери.

Мальберг запоздало улыбнулся.

— Я добавлю, что у меня к Марлене были достаточно сильные чувства. Да, я ехал в Рим, чтобы купить коллекцию книг, по не только для этого. Вы можете представить, что происходило в моей душе, когда я увидел Марлену мертвой в ванне?

Барбьери молча кивнул.

Комната, которую Джакопо предложил Лукасу, была похожа на чулан с узкими высокими окнами, которые выходили в парк. Через них сюда проникала приятная прохлада. Внутри стояли оттоманка и платяной шкаф шестидесятых годов. И хотя жилище едва ли можно было назвать комфортабельным, Мальберг чувствовал себя здесь уютно.

Ситуация выглядела довольно комичной, когда Мальберг и Барбьери взялись мыть посуду, накопившуюся за несколько дней. Лукас, вытирая тарелку, будто заправская домохозяйка, спросил:

— У вас ведь были результаты вскрытия тела Марлены Аммер. Какое у вас сложилось впечатление?

— Честно говоря… — начал Барбьери и замолчал.

— Я прошу!

— Ну хорошо. С самого начала у меня закралось подозрение, что есть два документа с данными осмотра и вскрытия трупа. Один — истинный, второй — фальшивый. Такое можно было сделать только с помощью приличной взятки.

— И в вашей практике это встречалось часто? — Мальберг с нетерпением смотрел на собеседника.

— Нечасто, — ответил Барбьери, — на моей памяти было всего два случая…

— Вы можете рассказать поподробнее?

Бывший полицейский отвел глаза. Казалось, ему не очень-то хотелось говорить об этом. Однако Джакопо откашлялся и ответил:

— В обоих случаях за этим стояла мафия.

— Мафия?

— Можете представить себе, как происходило дело!

— Нет, не представляю.

— Прокурор, который раскритиковал фальшивый отчет о вскрытии, был отстранен от должности и исчез где-то в пьемонтской провинции. Больше о нем никто ничего не слышал.

— Но вы же не думаете, что за убийством Марлены Аммер стоит мафия!