Восьмой круг. Златовласка. Лед

На небольшой полке у задней стены морозильной камеры стояли два лотка с кубиками для льда. Он достал лоток, стоявший слева, подошел к раковине и пустил горячую воду. Дождавшись, когда вода нагреется, сунул лоток под кран. Кубики льда начали таять. Они таяли целую вечность. Он ждал, прислушиваясь к звукам в коридоре — не идет ли кто. Наконец, выключил кран, осторожно слил воду из лотка, и снял с него пластиковую сетку. На дне лотка влажно блестели алмазы. Он высыпал их на край посудного полотенца, разложенного на столе, и другим краем полотенца стал промакивать сверху, когда услышал треск ломающегося дерева. Он обернулся к гостиной.

— Мур? — раздался мужской голос.

Он выскочил из кухни с револьвером в руке, узнал Мейера и Кареллу, увидел, что оба вооружены, увидел за их спинами еще двух вооруженных мужчин, одного белого и одного черного, и, возможно, устроил бы перестрелку даже теперь, если бы Карелла не сказал ему очень тихо:

— Я бы не стал.

И он не стал.

Глава 14

К одиннадцати часам вечера того же четверга стало ясно, что Мур скажет им только то, что считает нужным сказать, и ничего больше. Поэтому он и отказался от права на присутствие адвоката во время допроса. Поэтому он и отмахивался от их предупреждений в духе «Миранда — Эскобедо»[63] и рассказывал все, что они хотели знать о кокаине, найденном в его квартире, и о письме, которое он написал Салли Андерсон в августе. Он понимал, что на наркотиках его взяли с поличным, однако питал надежду, что ему удастся отмазаться от убийств. Они хотели доказать его вину в четырех — а может, пяти, если он убил и Джудит Квадрадо, — тяжких преступлениях. Он же надеялся на обвинение в преступлении класса А-1, за обладание четырьмя или более унциями наркотического вещества, что наказывалось в лучшем случае сроком от пятнадцати до двадцати пяти лет, в худшем — пожизненным заключением. С хорошим адвокатом он мог опустить степень преступления до класса А-2, получить минимальный срок в три года и выйти через два. Что касалось Брата Антония, тут он ссылался на самозащиту в надежде избежать наказания вовсе. Ему прочили по крайней мере несколько сроков подряд за четыре убийства, он же надеялся в ближайшем обозримом будущем выйти на свободу. Таким образом, они несколько расходились в своих интересах и устремлениях.

— Что ж, послушаем вас еще раз, — сказал Карелла.

— Сколько можно рассказывать одно и то же? — устало произнес Мур. — Пожалуй, мне все-таки стоило попросить адвоката.

— Вы по-прежнему вправе это сделать, — сказал Карелла для записи, чтобы было ясно, что Мур выкладывает всю эту информацию по собственной доброй воле.

Они сидели в комнате для допросов. На столе, между Муром и четырьмя детективами, стрекотал магнитофон. Карелла сидел напротив Мура и видел за его спиной зеркальное окно. Мур сидел спиной к зеркалу. В комнате наблюдения за окном никого не было.

— Зачем мне адвокат? Я признал кокаин. Вы нашли у меня кокаин, вы меня взяли с ним.

— Два кило, — сказал Мейер.

— Меньше, — сказал Мур.

— Но вы купили в Майами восемь килограммов. Письмо, которое вы написали…

— Не надо было мне писать то письмо, — сказал Мур.

— Но вы написали.

— Сглупил, — сказал Мур.

— И совершили убийство, — сказал Клинг.

— Я убил человека, который ворвался в мою квартиру с револьвером, — уже в который раз повторил Мур. — Мы боролись, я выхватил у него оружие и выстрелил. Самооборона.

— Этот же револьвер использовался в трех других убийствах, — сказал Браун.

— Я ничего ни о каких других убийствах не знаю. В любом случае это не было убийство, это была самооборона.

— Кажется, вы изучаете медицину? — сказал Клинг.

— И что?

— Откуда такие познания в законах?

— Просто я знаю разницу между хладнокровным убийством и самообороной.

— Салли Андерсон вы убили тоже при самообороне? — спросил Карелла.

— Я не убивал Салли.

— Или Пако Лопеса?

— Я не знаю никого по имени Пако Лопес.

— А по имени Марвин Эдельман?

— Никогда не слышал.

— А откуда у вас бриллианты, которые мы нашли в вашей кухне?

— Я купил их на деньги, которые получил от продажи шести килограммов кокаина.

— У кого купили?

— Какая разница? Закон запрещает людям покупать бриллианты?

— Только если люди потом убивают того, у кого они их купили.

— Я купил их у торговца, имени которого не знаю.

— Анонимный торговец алмазами, да? — сказал Мейер.

— Проездом из Амстердама, — кивнул Мур.

— Как вы на него вышли?

— Он сам связался со мной. Прослышал, что у меня имеются наличные деньги.

— Сколько наличных? — спросил Карелла.

— Я купил восемь кило за четыреста тысяч.

— Очень дешево, — заметил Браун.

— Я говорил вам, человек сделал мне одолжение.

— Тот человек из Майами.

— Да.

— Как его зовут?

— Я не обязан этого говорить. Он сделал мне одолжение, зачем мне навлекать на него беду?

— Потому что вы спасли жизнь его сына, верно? — сказал Мейер.

— Верно. Мальчик задыхался. Я сделал прием Геймлиха. Его отец сказал, что хочет меня отблагодарить.

— Так вот как вы попали в наркобизнес, да? — сказал Браун.

— Да, так.

— Откуда у вас четыреста тысяч?

— От моей матери. Из денег, которые ей оставил отец.