Восьмой круг. Златовласка. Лед

— Пожалуй. А Биндлоу придется развязать язык. В конце концов, он вывел на сцену Уайкоффа. — Бруно протянул Мюррей фотографию. — Вот так выглядел Миллер в то время. Я поручил лаборатории сделать увеличение с моментального снимка из старого рекламного проспекта, который выпустил «Эйкес». Сейчас он выглядит почти так же. Прибавил в весе, волос стало меньше, но его вполне можно узнать по этой фотографии.

На ней был высокий, хорошо сложенный человек в шортах, стоявший перед теннисной сеткой, на плечи небрежно наброшен свитер, под мышкой две ракетки. Он щурился от солнца, сияя белыми зубами на загорелом лице, белокурые волосы были взъерошены ветром. Фотография была явно нацелена на то, чтобы заманить в «Эйкес» не утративших надежды старых дев, и, должно быть, подумал Мюррей, оказала нужное воздействие. Он мог представить поднявшуюся над Катскильскими горами тучу отчаяния, когда этот предмет вожделений достался Перл Биндлоу.

Бруно зашел за спину Мюррея и стал с любопытством разглядывать через его плечо фотографию.

— Не особенно похож на букмекеров, которых ты встречал до сих пор, так ведь? — заметил он. — Выглядит так, будто готовится к олимпийским играм.

— Для этого нужно быть любителем, — сказал Мюррей. — А он прирожденный профессионал. — Бросил фотографию на стол. — Это все?

— Все.

— Ничего о Ландине? Ни причины, почему Миллер мог ложно обвинить его? Ни возможной связи между ними?

— Как это понимать? — запротестовал Бруно. — Сам знаешь, я выложил все, что у меня было. Все здесь.

— Все, что я видел здесь, — сказал Мюррей, — это умный букмекер, который откупается от полицейских, когда нужно.

— Угу, — сказал Бруно, — это именно то, что нам требуется, разве не так?

Мюррей улыбнулся.

— Знаю. Я только хотел, чтобы ты сказал это. Показал, какой ты умный детектив.

— Достаточно умный, чтобы понять, когда меня провоцируют, — холодно сказал Бруно. Бросил кожаную папку снова на стол и принялся ее упаковывать. — Продолжать работу по Миллеру?

— Нет. Шрейд очередной в списке. Раскопай на него, что сможешь.

— Сначала возьму выходной. Я устал. Возвращался домой в два часа ночи. Поднимался в семь — уже не помню даже, как выглядят ребята и Люси.

Мюррей был готов к этому. Люси Манфреди была круглолицей, суетливой, она мрачно смотрела на профессию мужа и регулярно открыто восставала против нее.

— Никаких выходных, — отрезал Мюррей. — Я позвоню Люси и все объясню.

Бруно застегнул молнию на папке.

— Тебе с ней придется туго. Притом не из-за меня. Она все спрашивает, почему ты больше не заходишь. Думает, что зазнался, когда стал большой шишкой.

— Она знает, что это не так. Скажи ей, я просто опасаюсь ее подружек не первой молодости, которых она постоянно подсовывает мне.

— Чудовища, — мрачно согласился Бруно. — Но ты знаешь, что такое женщина. Она места себе не находит, когда видит, как богатый мужчина ходит в холостяках. Ладно, скажу ей об этом завтра. Мне будет не вредно устроить выходной и показаться домашним.

— Завтра будешь работать по Шрейду, — сказал Мюррей. — И, выходя, скажи миссис Нэпп, что я хочу ее видеть.

Бруно остановился у двери.

— Слушаюсь, босс, — елейно заговорил он. — Будет сделано, босс. Да, сэр, босс. Еще что-нибудь, босс?

— Да, — сказал Мюррей. — Оставь здесь отчет по Миллеру. Он мне понадобится.

Он отмахнулся от неизменных карандаша и блокнота миссис Нэпп.

— Хочу пригласить вас на свидание сегодня вечером, — сказал он ей. — Что, если заеду за вами около восьми?

— Очень лестно. Что там, повестка в суд?

— Нет, не будем вручать никаких бумаг. Я собираюсь поговорить с одним из свидетелей по делу Ландина — с Айрой Миллером. Это отчет Бруно о нем, и в этих папках много материала на Ландина. Почитайте их сегодня, когда будет время. Я расскажу вам о нем, сколько смогу.

— Хорошо. Специально одеваться не нужно?

Мюррей задумчиво оглядел ее.

— Пожалуй, поменьше шика будет лучше. Почти никакой косметики. Хлопчатобумажные чулки…

— Боже милосердный! — произнесла миссис Нэпп.

— Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Что-нибудь менее привлекательное, чем это. — Для женщины шестидесяти с лишним лет ноги у нее были превосходными. — И шляпку незамужней тетушки, если сможете найти такую.

— Пожалуй, смогу. Чьей незамужней тетушкой я должна быть?

— Ничьей. Будете старой школьной учительницей Ландина — нет, работницей культурно-спортивного центра, знавшей его в прошлом и только что получившей известие, что он попал в беду. Вы просто не можете поверить этому. Он был таким славным мальчиком. Теперь вы пришли к его адвокату поговорить о нем и потребовали возможности сказать мистеру Миллеру в лицо, что наверняка произошла ужасная ошибка. Как вам это нравится?

— Очень трогательно.

Мюррей засмеялся.

— Понимаю, это сентиментально, но мы таким образом откроем дверь, нам ничего больше не нужно. Хотите принять участие?

— Буду готова в восемь, — ответила миссис Нэпп.

Глава 8