Восьмой смертный грех

– Елена Николаевна, вам не стоит беспокоиться, – заверил ее Дмитрий Львович. – Вы чрезвычайно понравились Эдуарду Хаммерштейну, кроме того, вы умеете выступать на публике и с успехом презентуете свои оригинальные идеи. В Риме это найдет понимание. Кроме того…

Начальник сделал паузу, а затем добавил:

– Кроме того, вас заметят. Вы же знаете, имеются прецеденты, когда менеджеры из Восточной Европы или Азии, если они представляют интерес для руководства из Чикаго, перебирались за океан. А это – совершенно иное измерение.

Лена, которую разлад с Михаилом, а затем гибель Регины выбили из колеи, а подозрения роились у нее в голове, как встревоженные пчелы, только и возразила:

– Но ведь конференция должна начаться буквально на днях. А как же приглашение и виза?..

Дмитрий Львович тонко улыбнулся:

– Елена Николаевна, эти формальности можно уладить в течение одного дня. Поэтому готовьтесь, вам придется лететь в Рим в следующее воскресенье.

Что ж, у нее будут свои римские каникулы. Причем за счет «Хаммерштейна». Программа подобных конференций, знала Лена, была не особенно насыщенной, так что полдня у нее останется на экскурсии и магазины. Она была несколько раз в Италии, но до Рима не добиралась.

– От российского филиала «Хаммерштейна» поедет целая делегация, – продолжал Дмитрий Львович. – Наш отдел должны были представлять я и Станкевич, однако в свете известных событий планы изменились. Едете вы и Тамара Павловна Воеводина. Две умные дамы – что может быть опаснее?

Лена была рада. Тамара Павловна – это тот человек, которому она симпатизирует и который понимает ее. Вместе они не пропадут!

Воеводина, узнав от начальника, что тоже едет в Рим, громыхнула на весь отдел:

– Теперь я верю, Господи, что ты есть! Кто, если не ты, выбрал меня для поездки в Вечный город! Кстати, Ленка, не забудь бикини, мы там знатно оттянемся и надыбаем себе мужиков. Ты – Эдика Хаммерштейна, а с меня и Берлускони хватит. Он такой милашка…

Не совсем понимая, кого именно Тамара Павловна назвала милашкой, Хаммерштейна или премьер-министра Италии, Лена подумала: Воеводина права, они проведут в Риме незабываемую неделю.

Вечером того же дня Тамару Павловну вызвали к генеральному директору российского филиала концерна. Тот лично приветствовал ее. Она облачилась на этот раз в оранжевый, цвета перезрелого апельсина, пиджак с порхающими по ткани махаонами лиловой раскраски.

– Садитесь, Тамара Павловна. – Генеральный указал на кресло около своего массивного стола.

Не конфузясь, Воеводина погрузилась в кресло и сцепила руки. Генеральный сказал:

– Вы едете в Рим. Вам уже сообщили об этом? Мы очень довольны вашей работой. Не только в России, но и за границей. Вы знаете, каково будет ваше основное задание в Риме?

Тамара Павловна улыбнулась и произнесла:

– Еще бы. Тратить командировочные в бутиках и мужских стриптиз-барах. И, возможно, спать, не храпя, на семинарах для менеджеров и пиарщиков.

– Что-то в этом роде. Однако ваша главная задача – Елена Монастырская. Вы снабжали нас информацией о ней, кроме того, вы очень умело подбросили Елене мысль согласиться на поездку в Рим.

Тамара Павловна хмыкнула. Директор продолжил:

– Вы чрезвычайно быстро сориентировались, когда увидели в здании завода Регину. Мы ценим вашу реакцию, а также то, что вы помогли избавиться нам от этой проблемы.

– Она была весьма тяжелой. И еще активно сопротивлялась. Знаете, мне пришлось выложиться, как в спортзале с железками, чтобы спихнуть Регинку с крыши, – сказала Тамара Павловна.

– Могу это представить. Повторяю, мы вам очень признательны. Вас ждет новое поручение. Монастырская имела разговор с Региной Станкевич, и последняя навела ее на мысль о том, что концерн «Хаммерштейн» может быть причастен к некоторым преступлениям. Елена Николаевна пока не знает, что ей предпринять, однако она стала свидетельницей слишком большого количества событий. Рано или поздно она начнет сопоставлять, и это приведет к ненужным осложнениям. У нас и так было много проблем с Тимчуком, его женой и Региной.

Тамара Павловна уже не улыбалась. Ее лицо, сосредоточенное и волевое, выражало жестокость и силу.

– Исходя из сказанного, я лично прошу сделать так, чтобы Елена Николаевна не вернулась из Рима. Еще одна смерть в России нам не нужна, это вызовет подозрения. Пусть Монастырская погибнет в Италии. Это должен быть несчастный случай. Вы мены поняли?

Воеводина, вытащив из кармана пачку и выуживая из нее сигарету, ответила:

– Конечно. Действуем под лозунгом: увидеть Рим – и умереть. Я сделаю все, что вы хотите. Но не забывайте об оплате. Леночка сполна насладится римскими каникулами. Последними в своей жизни. Она мне симпатична, но что поделать? Деньги и карьера мне симпатичны еще больше.