Читаем Воспаление колец полностью

Воспаление колец

Но тут Шолба с непостижимой скоростью рванулась вперед и сграбастала Штефиграфта.

– Хфа-атит! Хфа-атит гадить, миленькие! – прошипела она. – Беф-фтыдники! Ф-фовести у фас-с нет! Продафные мелкие твар-рюф-фечки! М-милионфики на контрабанде, да?

– Пусти, ведьма! – взвыл Штефиграфт. – Да я... да я депутат в законе, у меня два срока!

– Трефьего не фудет, – постановила Шолба.

Поудобней взяв чморков в лапы, она резко столкнула их лбами, забрызгав чморкскими мозгами стены. Потом взглянула на хрюкков, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего.

– Ура, – сказал Фордо, и вяло взмахнул мечом.

Шолба заурчала и бросилась на хрюкков. Изначально набрав спринтерскую скорость, она не смогла вовремя затормозить и брюхом вынесла Фордо в Мордорван, накрепко застряв задницей в дверном проеме. Взревев, она метнула в Фордо отравленное шило, острие которого оцарапало Фордо щеку. Он застонал.

Где-то между притолокой и левой ягодицей Шолбы верещал размазанный по стенке Свэм.

Яд подействовал на Фордо как утеротоник; иными словами, он не причинил ощутимого вреда. Отфутболив шило, хрюкк взвесил в руке меч и, злорадно усмехаясь, взглянул на Шолбу.

Прекрасно осведомленная о зверской жестокости хрюкков, Шолба из черной стала белой и начала молиться.

– Помогите! – кричал изнутри Свэм. – Я в лапах врага!

ГЛАВА 18

УНАС-МАТЕРИТ

На десятый день пути Гнусдальф был вынужден признать, что окончательно заблудился. До этого он отделывался от назойливых вопросов Опупина глубокомысленными и малопонятными фразами о кружном, лучшем пути, свободном от какой бы то ни было опасности. Компас он забыл в Зуппенгарде, а что касается карты Хреноземья, то маг в самом начале пути случайно свернул из нее цигарку.

– Ничего не поделаешь, – сказал он на одиннадцатый день, – придется мне запросить Большое Космическое Равновесие, – и посмотрел на заросшую сорняками тропу, по которой держал путь (собственно говоря, путь уже давно держал Гнусдальфа, ибо маг ехал наобум).

– Это что, очень опасно? – спросил Опупин и спрятался в корзину.

Волшебник насупил мохнатые брови:

– Ну, смотря с какой стороны на это взглянуть. Во всяком случае, не опаснее того, что мы провернули вчера...

– Но нас могли линчевать!

– Из-за двух кур? Не смеши! Это мирные аборигены! Сломали бы пару ребер...

– Ой!

– Пустяки! А быстро мы бежали, верно?

Опупин захныкал.

Маг слез с Канифоли, торопливо перекрестился, простер руки над тропой и робко сказал:

– Мушмула!

Где-то вдали пророкотал гром.

– Консенсус омниум! Чечако-мачечако! Пшик!

– Ж-Ж-Ж-ЖЖЖАХХХ!!! – Змеистая лиловая молния шарахнула точно в середину тропинки, не далее, чем в трех метрах от Гнусдальфа. На опаленном пятачке возникла могучая толстуха в голубой тунике и сандалиях. Росту в ней было – три метра, веса – около пятисот килограмм. Смоляные волосы собраны в узел на затылке, глаза злые, в правой руке – обнаженный меч, в левой – весы с позолоченными чашами. На одной чаше было написано «евро», на другой – «доллары», а между ними была укреплена табличка с курсом этих валют относительно российского рубля. Чаша с «евро» перевешивала.

Гнусдальф отвесил старухе глубокий поклон.

– О благословенная Фемида Космического Равновесия! – вскинув руки, простонал он. Потом присмотрелся и растерянно спросил: – А где Фемида?

– В декрете, – проскрежетала толстуха. – Я – ее теща. Тебе чего, борода?

– Путь, – попросил Гнусдальф, утративший вдруг вой жуликоватый вид. – Путь к Унас-Материту. Ты сможешь его указать?

Толстуха задумалась на минуту. Губы ее шевелились, словно она что-то высчитывала.

– Как два пальца! – вдруг заявила она. – Сотню евро на весы, и не вздумай дурить, борода!

– Все знает, курва! – восхищенно прошептал маг, шелестя банкнотами. – Эй, у меня только восемьдесят евро! Остальное долларами, и... вот еще три шекеля, сойдет?

Подсеменив к толстухе, он встал на цыпочки и положил деньги на чашу весов. Затем предусмотрительно отступил на два шага.

– Так значит, вот тебе карта! – Толстуха взмахнула мечом, и к ногам чародея спланировала мятая бумажка с обмусоленными краями. С удивительным проворством подобрав карту, Гнусдальф отступил еще на шаг.

– Большое Космическое Равновесие прощается с вами! – гулко сказала толстуха и начала растворяться в воздухе. Гнусдальф успел заметить, как она, сунув меч под мышку, сгребает деньги в карман.

– Как я люблю это Космическое Равновесие! – с чувством сказал он, расправляя бумажку на колене.

Опупин высунул из корзины кончик носа:

– Гнусдальф, а что оно уравновешивает?

Маг невесело усмехнулся:

– О! Это хитрая контора! Ну, раньше-то она следила, чтобы Свет и Тьма уравновешивалидруг друга... Но постепенно...

– Что?

– Всех можно купить, верно?

– Ну, я не знаю... Ну...

Гнусдальф вздохнул:

– Всех. И теперь кругом одна тьма, дружище. Кругом одна тьма.

– Ох!

– Угу. Живи по ее правилам или подыхай. Третьего не дано.