Воспарить к небесам (ЛП)

— Домашняя распродажа. Джози поможет, — вставил Джейк, и Микки посмотрел сначала на него, потом на меня.

— У меня есть кое-какое барахло, которое я мог бы выставить. Скажи, когда это будет. Я сам его притащу.

Это не способствовало тому, чтобы я держалась подальше от Микки Донована, но если юным боксерам требовалось приличное снаряжение, то чем больше его будет, тем веселее. Так что, по крайней мере, для этого мне придется смириться.

— Конечно. Я дам тебе знать, — ответила я.

— И если тебе нужна помощь, я через дорогу, — предложил он.

Этого не должно было случиться.

— Спасибо, — сказала я, быстро взглянула на Джейка, протянула руку и продолжила: — Было приятно познакомиться. Я скоро позвоню вашей жене.

Он взял мою руку, сжал ее и ответил:

— Взаимно. Конечно, скоро увидимся.

— Да. — Я кивнула и заставила себя снова обратить внимание на Микки. — Рада снова видеть тебя, Микки.

Еще одна усмешка.

— И я тоже, детка.

Я кивнула, отвела глаза и пробормотала:

— До свидания, джентльмены, — и направилась к двери.

В ответ я получила «До скорого» от Джейка и «Пока, дорогая» от Микки.

Быстро проходя через зал, я послала неуверенную улыбку боксеру, который все еще тренировался, теперь уже не ударяя по мешку, как когда я вошла, а прыгая через скакалку.

Он рассеянно улыбнулся в ответ, но у меня сложилось впечатление, что он сделал это только потому, что мы встретились глазами.

Я продолжала двигаться по залу, он перестал обращать на меня внимание, и что-то в этом задело меня.

Он не был непривлекательным, хотя и не был таким великолепным, как Микки и Джейк. Я не могла определить его точный возраст, но предполагала, что и Микки, и Джейк были примерно моего возраста, и хотя боксер, прыгающий через скакалку, выглядел моложе, ему было далеко за тридцать, что было не так уж мало.

То, каким он был, меня не интересовало.

Я была женщиной в боксерском зале. У меня была грудь. Все было при мне. У меня были длинные волосы, густые и блестящие.

Но для него, мужчины лет тридцати пяти, на которого, в зависимости от предпочтений, женщина может и не обернуться, но в то же время он не был мужчиной, которого можно проигнорировать, я была ничтожеством.

Я была замужем за Конрадом уже шестнадцать лет. До этого мы были вместе целых три года. А в последующие три у меня на уме не было ничего, кроме обиды и мести. Я не думала о мужчинах, смотрящих на меня, потому что я не смотрела на мужчин.

Потом случился Мэн.

А на следующий день после моего приезда… Микки.

И тут до меня дошло, что этот боксер совершенно не обращает на меня внимания, что я понятия не имею, что обо мне думает мужчина. Я понятия не имела, смотрят ли на меня мужчины.

До тех пор, пока не поняла, что не смотрят.

Микки взбудоражил меня таким приятным образом, каким я не могла позволить себе чувствовать, и надеялась, что скрывала это.

Но либо он был феноменально хорош в том, чтобы скрывать это сам, либо я не волновала его ни в малейшей степени.

Я решила, что последнее.

Джейк был женат, но он даже не обратил внимания на мои волосы.

А у меня были хорошие волосы.

Более того, боксер, прыгающий через скакалку, едва взглянул на меня.

На мою тачку, да.

На меня — нет.

Я села в машину и не тратя время постаралась поскорее убраться с этого места, подальше от Микки, спрятав острую боль от понимания того, как глубоко это ранит, как они заставили меня почувствовать себя старой и уже не первой молодости, ничтожной, телом, проходящим через спортзал, которое не принадлежало ни женщине, ни мужчине, ни кому-то еще.

Я вела машину, решительно настроившись на путь до дома (который, увы, находился через дорогу от Микки).

И пока я ехала, я заставила себя думать о том, как мне посчастливилось найти местную организацию, которая могла бы использовать деньги, которые я заработаю от своей прежней жизни.

Я ехала также обеспокоенная участием Микки.

И, выходя из машины у себя в гараже, я удивилась, когда мой телефон зазвонил.

Дверь гаража опускалась, я достала телефон из сумочки, делая это с некоторым трепетом.

Негласно, я прекратила отношения с Робин, моей лучшей подругой в Ла-Хойе. Потому, что она была очень похожа на мою мать, подталкивая меня к случайным актам стервозности, чтобы сделать жизнь Конрада (но в основном Мартины) несчастной.

Во время моей поездки по стране я также решила, наряду с пониманием того, что мои мать и отец были спусковыми крючками, что Робин оказывала на меня плохое влияние.

Она тоже звонила, и я бы написала ей. Я напишу ей, когда настрою компьютер. И согласно моему плану, если я не смогу подстроить нашу дружбу к чему-то более здоровому для меня, мы, в конце концов, станем лишь знакомыми. Если она заговорит об этом, я буду винить расстояние.