Читаем ВОСПЕВАЮЩИЕ БИТВУ полностью

В расцвете его власти произошло важное событие. Как-то ночью, когда его Ассинибойны стояли на берегу Дрожащей Осины, племя было разбужено настойчивыми ударами его магического барабана. Полусонные индейцы сгрудились огромной толпой вокруг и внутри большой палатки вождя. Община уже долгое время не ходила в военные рейды, и теперь Gauche сообщил всем, что совсем недалеко расположился лагерь Большебрюхих, и большинство их мужчин ушло в поход, оставили деревню без должной защиты.

– Мы отправимся в их лагерь немедленно, чтобы застать врагов врасплох! Никто из их жалких женщин не должен уцелеть! Пусть их мужчины познают нашу силу, пусть содрогнутся, увидев по возвращении свою уничтоженную деревню! Пусть никогда больше не осмелятся они ступить на нашу землю!

Индейцы, не теряя ни минуты, кинулись к своим домам и начали покрывать себя боевой раскраской. Под утро отряд в 400-500 человек выступил из стойбища в указанном вождём направлении. Вождь обещал лёгкую победу, и все ехали в радостном возбуждении.

Крохотное вражеское стойбище оказалось именно там, где указал Gauche. Ассинибойны налетели на него бешеным ураганом и в считанные минуты разрушили всё, что им попалось под руки, не понеся со своей стороны никаких потерь. В родную деревню победители возвращались с громкими песнями, нагруженные трофеями, потрясая над оперёнными головами скальпами детей и женщин.

На половине пути внезапно опустился густой утренний туман. Огромный отряд разделился на несколько групп, потерявших друг друга из вида. Первая из них неожиданно наткнулась на отряд Большебрюхих, возвращавшийся из похода в своё уже разрушенное стойбище. В мутном воздухе завязалась драка. Разгорячённые после только что совершённых убийств Ассинибойны бились с неуёмной силой. Большебрюхие попытались отступить, но со всех сторон на них наезжали другие группы Ассинибойнов.

В смешавшейся толпе Gauche столкнулся лицом к лицу с несколькими Большебрюхими. Как обычно, у него не имелось оружия, и враги сочли его лёгкой добычей. Однако Gauche был крепким человеком и быстро справился с ближайшим врагом, отобрав у него нож. Тут подскакали трое других и нанесли ему с пяток ударов копьями и дубинами. Несомненно, они зарубили бы его, не подоспей к нему на выручку Ассинибойны. Большебрюхие помчались прочь. Gauche склонился над поверженным врагом и срезал с него скальп. После этого он распрямился и повернулся к соплеменникам, держа в окровавленной руке нож. Отсюда и пришло к нему имя Держащий Нож.

Слава его загремела ещё громче.

«На следующий год намечалось развернуть широкомасштабную войну против Черноногих, к которым примкнули некоторые общины Кри. Общая численность Ассинибойнов была почти 1200 воинов.

В поисках Черноногих отряд Держащего Нож наткнулся на деревню Большебрюхих в 30 палаток. Как всегда, везение привело Ассинибойнов к деревне в тот момент, когда большинство мужчин отсутствовало на охоте. Те немногие, кто остался в лагере, мужественно защищались, но что может сделать горстка людей против лавины всадников? Резня была ужасной. 130 жителей деревушки погибли на месте. Победители не знали, как им выплеснуть свою ярость и многих маленьких детей зажарили живьём на вертелах. Казалось, что Ассинибойны не ведали, что такое жалость или сострадание. Один из воинов хвастался после погрома, что убил 14 детишек. Лишь двум мальчуганам удалось скрыться, и они принесли ужасное известие своим сородичам-охотникам.

Такие необъяснимые удачи лишь укрепляли положение Держащего Нож. Он приносил победы, а дикарей не заботило, кто был побеждённым, младенец или матёрый вояка. Племя крепло.

Но в 1838 году пришла оспа и раздавила Ассинибойнов. В распоряжении старого вождя осталось шестьдесят воинов, способных держать оружие. Мужество не покинуло вождя. Он решил продолжать идти своим путём.

Прослышав, что Манданы пострадали от оспы не менее Ассинибойнов, он разработал план. Он задумал навестить земляную деревню Манданов с трубкой мира и, проникнув за частокол деревни, уничтожить Манданов в рукопашном бою, завладеть всем их имуществом. Он держал план в секрете, но произошла непредсказуемая вещь, нарушившая планы Держащего Нож.

Дело в том, что многочисленное племя Арикаров покинуло несколько лет назад свою землю на берегах Миссури и перебралось на реку Платт. Там Арикары переболели оспой, затем восстановили свои силы и к моменту распространения эпидемии на Миссури, они уже имели иммунитет, и племя решило возвратиться на Миссури. Увидев, что нижняя деревня Манданов, стоявшая на притоке Кларк, полностью опустела после эпидемии, Арикары обосновались в ней в конце марта 1838 года.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология