Воспитание ангела. Сборник повести и рассказов

Когда ребята выходили из зала, Александр Иванович Пахомов, хмуро глядя им в след решил, что это его последний день в школе 711.

***

Так Чапа превратился в Сергея Ивановича.

Теперь все в классе только так к нему и обращались. Даже ядовитый Лёха, с которым они в конце концов снова подружились, перестал называть его «толстым Чапой», но остановился на Сергее.

Эту особенность в общении ребят сразу заметил их новый физрук, Павел Сергеевич Шпагин, и тут же предложил Сергею Ивановичу возглавить подготовку к межрайонному соревнованию по групповому ориентированию на местности.

Сделай он это днями раньше, его бы никто из одноклассников Сергея не понял. Но сейчас такое неожиданное назначение сработало и ещё как!

Этот слёт… Идея его проведения возникла в РайОНО два года назад. Предложение поддержали на самом верху, после того, как министр побывала на скаутском шабаше в Америке. Приехав, тут же доложила, и теперь ничего не оставалось как догнать и перегнать супоста. На следующий год приглашение участвовать в туристическом слёте обрушилось как гром среди ясного неба на голову Пахомова и превратилось в головную боль.

Начать решили с самого лучшего класса – седьмого «Б».

К удивлению руководства школы большинство ребят, не сразу, но наотрез отказались принять участие в этом мероприятии, и речь здесь не шла о здоровье или отсутствии интереса.

Процесс ухода в отказ шёл по следующему сценарию. Сначала ребята с интересом выслушали физрука о захватывающем путешествии по просторам страны, о соревнованиях и поощрении героев будущих побед: зачёт ГТО, отличные оценки по физре, фото в стенгазете, поездки на речном трамвайчике и прочее. Все дружно проголосовали «за». Затем взяли паузу на день-два.

В чём причина задержки и что вообще творилось в классе в эти дни оставалось для Пахомова загадкой.

А ответ был простой – конкуренция.

Так сложилось, что «Б» класс выделялся – среди других, «А» и «В» —удивительной постоянностью состава учеников. Начиная с шестого класса он практически не менялся. В результате здесь сформировалась сплочённая команда единомышленников.

Атмосфера взаимопомощи помогла классу вырваться вперёд по успеваемости. И это было несомненным плюсом в глазах руководства школы, но по тем же причинам образовался и огромный минус – класс становился совершенно неуправляемым. По тем или иным поводам ребята позволяли себе открыто выражать своё недовольство решениями начальства или устраивали бойкот то одному, то другому учителю. Бывало так, что они выходили на «итальянские» забастовки: открыто устраивались на лугу напротив школы, разжигали костры, пели песни и кривлялись, возбуждая своим вольнодумством остальную часть учебсостава.

Самое ужасное, что параллельные два класса не столь категорически и явно, но каждый раз выказывали поддержку бунтарям. Попытка произвести ротацию учеников между классами окончилась плачевно – директор получил гневное коллективное родительское письмо.

Именно это письмо, дискредитирующее абсолютную власть Фёдора Ивановича, в течение двадцати лет бессменного директора школы, возмутило патриарха начального и среднего образования.

Ещё раз внимательно изучив список родителей с горделиво указанными ими должностями и званиями, он нашёл решение проблемы. С некоторого времени доверенные учителя: «географичка», «математичка», «литературка» и «англичанка» ловкими намёками на разборах домашних заданий, постановочными расправами над выступающими у доски или провокациями критических выступлений одних учеников по поводу других – они начали формировать устойчивое мнение, что среди равных всегда есть те, кто «равнее» остальных.

Последним ударом по монолиту бэшников стала объявленная реформа среднего образования, предполагавшая разделение общеобразовательных классов после восьмилетки на математиков, гуманитариев и тех, кто таковыми не являлся.

«Ну вот, сначала партийных поделили на промышленных и сельских, теперь комсомольцев по углам развели», – вздохнул тогда ещё отец Сергея, прочитав передовицу «Правды».

«Удивительным» образом дети мидовских и внешторговских работников, а также преподавателей ВУЗов в массе своей определили гуманитарное будущее; отпрыски работников партийных органов и министерств, имеющих отношение к промышленности стали «математиками»; оставалась небольшая часть тех, кто не определился или по низкому статусу родителей (обслуживающий персонал) не помышлял о серьёзной карьере. Сюда попали Лёха Агафонов, громадный Каретин, Вася Комиссаров и близняшки Мирошкины. Чапа, сосредоточенный на собственных комплексах, вообще не делал никакого выбора и его тоже причислили к «общеобразовательным».

По положению о турслёте ребята должны были выбрать командира.