Воспитание без манипулирования

Отец стал грозить, а я все громче и настойчивее, точно по инерции, повторял ту же глупую фразу.

Отец постучал пальцем по столу, и я повторил его жест вместе с надоевшей фразой. Отец встал, я тоже, и опять тот же рефрен. Отец стал почти кричать (чего с ним никогда не бывало), и я сделал то же, с дрожью в голосе. Отец сдержался и заговорил мягким голосом. Помню, меня это очень тронуло, и мне хотелось сдаться. Но, против воли, я повторил в мягком тоне ту же фразу, что придало ей оттенок издевательства. Отец предупредил, что он поставит меня в угол. В его же тоне я повторил свою фразу.

«Я тебя оставлю без обеда», – более строго произнес отец.

«А я тебя к тете Вере не пущу!» – уже с отчаянием говорил я в тоне отца.

«Костя, подумай, что ты делаешь!» – воскликнул отец, бросая на стол газету.

Внутри меня вспыхнуло недоброе чувство, которое заставило меня швырнуть салфетку и заорать во все горло:

«А я тебя к тете Вере не пущу!»

«По крайней мере, так скорее кончится», – подумал я.

Отец вспыхнул, губы его задрожали, но тотчас же он сдержался и быстро вышел из комнаты, бросив страшную фразу:

«Ты – не мой сын».

Как только я остался один, победителем, – с меня сразу соскочила вся дурь.

«Папа, прости, я не буду!» – кричал я ему вслед, обливаясь слезами. Но отец был далеко и не слышал моего раскаяния.

Все душевные ступени моего тогдашнего детского экстаза я помню как сейчас и при воспоминании о них вновь испытываю щемящую боль в сердце.

Этот рассказ примечателен тем, что он описывает внутреннее состояние упрямящегося подростка, который сам себя загоняет в угол и страстно жаждет, чтобы кто-то прекратил этот ужас. Поступок, который в конце концов совершает отец, оставляя сына наедине с самим собой, кладет конец сцене. Конечная фраза, сказанная взрослым, была болезненной для всех: ее не стоило говорить, поскольку она невыполнима для человека, ответственного перед детьми.

Так может сказать только обиженный человек. Мужчина не в силах отказаться от ребенка, поскольку он отвечает за его рождение: малыш появился на свет не по своей воле. Эта ответственность не снимается с родителей никогда (за исключением тех случаев, когда обстоятельства непреодолимой силы не позволяют им ее нести). Для ребенка было бы вполне достаточно, чтобы отец оставил его со словами: «Мне тяжело участвовать в этом. Я хочу, чтобы ты обдумал свои действия».

Станиславский не описывает, как потом были восстановлены отношения.

Однако стоит понимать, что чем раньше взрослый прервет ребенка, который теряет контроль над собой, не зная, как выйти из ситуации, тем будет лучше.

Подросток только выглядит старше, чем дошкольник, но он еще точно так же не умеет контролировать собственные импульсы.

Подростка можно оставить одного. Как только вы видите, что он теряет управление над собой, молча уйдите, если боитесь сказать лишнее.

Мудрость проявляется не в том, чтобы всегда быть правым, а в том, чтобы уметь предотвращать конфликт и находить решение проблемы. В данной ситуации отец слишком долго позволял подростку проявлять недостойное поведение. За это его не стоит винить: возможно, у него было хорошее настроение и он надеялся, что ребенок остановится.

Подросток отличается от взрослого тем, что у него активно формируется представление о себе и своем предназначении. Он очень хочет быть значимым, но не умеет быть таковым. Более того, он пока не в силах быстро прекращать свое неадекватное поведение и если взрослый ему в этом не помогает, все дальше и дальше усугубляет его, даже вопреки собственному желанию.