Воспитание чувств – почти по Флоберу. Дилогия

Эдик постарался тоже одеться на концерт в свой новый достаточно стильный темный костюм, что ему подарили родители на день рождения. И когда он собирался, изредка подглядывая в зеркало, мама заметила, что сын уже вырос и идет вечером с девушкой в Кремлевский дворец.

— Эдик, а какой спектакль вы будете смотреть?

— Ты знаешь мама, я как-то не спросил. Это не важно, главное, что мне с ней интересно провести вечер. Это я узнал только сегодня днем.

— А что до этого ты не был с ней знаком?

— Да нет же, она всегда училась в нашем классе, но я ее не замечал.

— А сегодня заметил?

— Да, там целое дело было. Девчонки все в меня повлюблялись, а она всех их оказалась сильнее. Она призналась мне в этом.

— Подожди, какая любовь? Каждую неделю я слышу от тебя новое имя девушки, с которой ты гуляешь. То какая-то А-а, то Вика, то Катя, то уже новая личность сегодня открылась. Эдик, а более серьезным ты можешь быть? Вон нам уже передали из школы, что красную дорожку постелили, и ждут нас с папой, обсудить твое поведение на уроках. Ты чего там творишь, или у тебя вся голова в девичьих проблемах?

— Мама, это Ксюша. Мы с ней идем. А-а-а — это поистине богиня, она не в счет. Она с небес спускается, и туда уходит. Тебе этого не понять. Вы с папой другие.

— Что инопланетянка к тебе пристала? Смотри, пишут, что они к себе забирают. Потом тебя не найдешь. Улетишь к ней. Что-то я не припоминаю Ксюшу.

— Да, это Казанцева Оксана. Так понятней?

— А, эта темненькая девочка с косичками? Давно я не видела ваших ребят и девчонок из класса. Ты уже взрослым выглядишь, думаю девчонки все тоже по расцветали. Давай собирайся, и можешь к костюму повязать какой-нибудь галстук.

— Мама, а вот это уже ни к чему, и так в костюме, как жених на свадьбе.

— Ну ты все же узнай у Оксаны, что за спектакль будете смотреть, потом расскажешь нам с папой. И сколько у тебя уже было влюбленностей за эти месяцы?

— Много, и все мои.

Эскиз 51.2. Театр нежности

Они поднялись на эскалаторе на высокий ярус. Брат заказал недорогие билеты на большом амфитеатре. Но огромная сцена там тоже была хорошо видна. Эдик опять забыл спросить Ксюшу название спектакля. Он так увлекся ощущением близости с ней, что просто взял ее руку в свою, нежно лаская ее пальчики.

Погас свет в зале. Ксюша нежно прижалась к Эдику. Подлокотники кресел мешали еще ближе подвинуться, но она была довольна, что любимый Эдик рядом, и так близко от нее, что она в порыве поцеловала его, скользнув по его щеке к губам.

Зазвучала бравурная музыка. Вся сцена была покрыта людьми в красных плащах. Ксюша наконец тихо прошептала, что они на балете «Спартак».

Музыка продолжала неистовать, показывая силу и бесстрашие танцующих героев. Эдику такая музыка особенно не впечатлила. Почему- то, она все время превращалась в какую-то восточную кавказскую мелодию, а потом опять растворялась в каких-то героических гимнах.

Но сам балет своей красочностью понравился Эдику. А главной причиной была Ксюша, не отпускающая руку Эдика. И теперь она нежно ласкала ее, иногда поднося к своим губам.

Эдик увидел, что колени и ножки Ксюши были так близко от него, что невольно его потянуло дотронуться до них. Платье было коротким, и стало даже очень коротким, когда девушка села в кресло. Её ножки в темных колготках были открыты, и даже двигались в ритм звучащей музыки. Она так увлеклась спектаклем, что даже отпустила руку любимого.

Эдик медленно положил руку на колени Ксюши. Её упругие привлекательные ножки были перед ним. Он вспомнил, как его страстно ласкала Ирина при танце в кафе, все время нежно потирая верх его ног. Тогда Эдик почувствовал какое-то особенное блаженство от ее прикосновений. Эти мысли увели его так далеко, что ощутил, что также ласкает ножки девушки. Ксюша нежно отвела его руку, и посмотрела в глаза тем взглядом, что тогда пронзил Эдика.

Эдик немного успокоился, балет его особенно не интересовал в такие минуты близости красивых ножек милой девушки, которая все больше стала ему нравиться. Он представил себя, что он уже женился на ней, и они все время лежат в объятиях. Он ласкает ее, и она отвечает взаимностью.

Постепенно сюжет балета подходил к концу. Восстание Спартака было подавлено, и стали звучать какие-то уже трагичные мелодии. Эдик почувствовал, что пока нельзя больше надоедать Ксюше своими откровенными ласками. И еще он ощутил, что это было ей очень приятно. Она стала язычком облизывать свои пересохшие губы, и даже в темноте был заметен нежный румянец на ее щеках.

Оказалось, что это не конец балета. Будет антракт, зажегся свет, и зрители стали вставать со своих мест. Ксюша предложила пойти в театральный буфет, и попить какой-нибудь водички. Она захотела самой все оплатить из тех денег, что ей дал брат.