Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся

Габи и Дон, много лет наблюдающие за «чикос», так сказать, из первых рядов зрительного зала, сумели разглядеть, как личные особенности птиц приводят к формированию разных индивидуальных подходов к усвоению житейских премудростей и как дикие партнеры наполовину ручных особей и их потомки перенимают у них какие-то методы и трюки. Орнитологи уже выявили специалистов среди орлов, пингвинов, альбатросов, бакланов, кайр, куликов-сорок, некоторых певчих птиц, чаек и многих других. Когда я сам тренировал соколов, то заметил, что разные особи по-разному действовали в схожих ситуациях и зачастую приобретали особое мастерство в ловле определенной добычи определенным способом. Лишь одна семья волков в Йеллоустоне специализируется в охоте на бизонов; и только одна-единственная в Миннесоте специализируется на ловле рыбы[143]. Если же чья-то индивидуальная специализация получает распространение и ее подхватывают другие особи, то этот навык или тактика становятся частью культуры.

Однажды утром в 1921 году в Великобритании кто-то открыл дверь, чтобы забрать с порога доставленные молочником бутылки, и с удивлением обнаружил дырочки в крышках из фольги. Эта преступная практика год за годом распространялась все шире, так что спустя 25 лет уже примерно в 30 городах по всей территории страны трудно было найти молочную бутылку с крышкой, не продырявленной охочими до сливок воришками. Злоумышленниками оказались мелкие синицы – лазоревки[144]. И почти столетие ученые, изучающие поведение, задавались вопросом: каждой ли птице приходилось самостоятельно додумываться, как добраться до молока, или же среди них нашелся один гений (а может, несколько одаренных особей), чью находку скопировали другие птицы и социальным путем распространили по всему острову.

Чтобы исследовать способность синиц к культурному распространению поведения, ученые изловили по две взрослые дикие лазоревки в каждой из восьми имеющихся популяций и дали им четыре дня на то, чтобы научиться открывать хитроумно защелкивающиеся коробочки с живым мучным червем, а потом выпустили обратно туда же, где поймали, заранее распределив по участкам каждой популяции множество таких же коробочек. Через три недели в тех местах, где были выпущены обученные птицы, уже 75 % местных синиц знали, как открывать коробочки с кормом. (В тех местах, где обученных птиц не было, понадобилось примерно две недели на то, чтобы первые из местных лазоревок догадались, как открывать коробки, поэтому там полезный навык распространялся медленнее и к моменту окончания эксперимента, то есть через три недели, им овладело значительно меньше половины птиц.) Через два поколения лазоревок это умение перешло и к молодым птицам. Причем выявилась любопытная закономерность: молодые самки овладевали им со вдвое большей вероятностью, чем молодые самцы или зрелые самки. А с наименьшей вероятностью этот трюк осваивали взрослые самцы. Надо сказать, что среди многих животных именно молодняк, и особенно молодые самки, обучается лучше всего (возможно, потому, что они тратят меньше времени на стычки и состязания за доминирование, чем самцы). По мере того как группы особей обучаются новым умениям, полезным, например, для добывания пищи, культурные находки и специализации добавляют разнообразия в «наборы инструментов для выживания» различных популяций. И это, несомненно, благо в случае, если популяцию ожидают какие-либо изменения. А изменения всегда неизбежны.

Мир вообще меняется сейчас очень быстро, потому что меняем его мы. Торговые центры, эта неотъемлемая часть современной человеческой культуры, стали и частью культуры городских популяций птиц. Голуби и воробьи научились проникать туда (иногда используя датчики движения для открывания дверей[145]) и собирают крошки на полу фудкортов. (Я замечал их также и на станциях подземки в Нью-Йорке.) Городские воробьи и зяблики часто приносят в гнезда окурки: каким-то образом они обнаружили, что никотин убивает насекомых[146]. (В то время, когда я сам занимался разведением почтовых голубей, было принято покупать мешочки с рублеными стеблями табака в качестве гнездового материала, чтобы подавлять размножение вшей.) В некоторых местах вороны бросают орехи на дороги и ждут, пока они расколются под колесами машин. И по крайней мере в одном месте они приучились бросать их на перекрестках, чтобы иметь возможность спокойно подойти и подобрать уже расколотые орехи, пока машины стоят на светофоре. Так они находят ответы на новый вопрос: «Как нам выживать в этом доселе небывалом мире?»