Воспитание поколений

Эта действенность — результат множества слагаемых. Ведь «заповедей», в которых Чуковский сформулировал свою поэтику, — тринадцать. И разумеется, необходимо прибавить к ним четырнадцатую — разносторонний талант. Теперь уже не приходится доказывать, что создание стихов для самых маленьких требует не только поэтического дарования, но и талантливого проникновения в психику малышей, зоркого наблюдения над их душевными и умственными потребностями.

Обязательно ли талантливому поэту, работающему над стихами для малышей, следовать «заповедям» Чуковского? Мне кажется несомненным, что все их надо иметь в виду, многие из них бесспорны, а некоторые осмысляют творческий опыт самого Чуковского, но необязательны для других поэтов. И конечно, надо помнить, что всякие каноны в искусстве существуют и кажутся непререкаемыми до тех пор, пока не отменены художником, открывшим прежде неведомые пути.

Сам Чуковский своими сказками отменил ряд старых канонов. Разве считали прежде обязательными подвижность и переменчивость ритма в стихах для самых маленьких? Она встречалась редко, так же как смена эмоций в стихотворении. Одно связано с другим. «…Я пытался всячески разнообразить фактуру стиха, — пишет Чуковский, — в соответствии с теми эмоциями, которые этот стих выражает: от хорея переходил к дактилю, от двухстопных стихов — к шестистопным».

Очевидно, эмоциональное движение и связанная с ним ритмическая подвижность так же необходимы детям в стихах, как быстрое движение сюжета. Малыши вообще плохо воспринимают однотонность и в стихах и в рисунках. Всё же оговорку нужно сделать: эмоциональная и ритмическая подвижность обязательны для больших произведений, таких, как сказки Чуковского. В коротких стихах она не всегда необходима. Важно только, чтобы ритм был совершенно чёток, не смят, не смазан.

В основе ритмической поступи почти всех сказок лежит хорей. По наблюдению Чуковского, это ритм всех детских экспромтов. Он преобладает и в народных и в авторских стихах для маленьких. Русский хорей даже без перебивки другими метрами может быть достаточно подвижным, в зависимости от использования пиррихиев, от синтаксической структуры, звукового состава (количества согласных в стопе).

Хорей Чуковского, кроме эпически замедленных драматических эпизодов, стремителен, носит плясовой или маршевый характер. Это связано и с синтаксическим строением его стихов: «… каждая строка детских стихов должна жить своей собственной жизнью и составлять отдельный организм. Иными словами, каждый стих должен быть законченным синтаксическим целым, потому что у ребёнка мысль пульсирует заодно со стихом… У детей постарше каждое предложение может замыкаться не в одну, а в две строки…»

Такая структура предопределяет быстрый темп произнесения строки с отчётливой паузой в конце её. Например:

Наступила темнота,

Не ходи за ворота:

Кто на улицу попал —

Заблудился и пропал.

(«Краденое солнце»)

Или:

Я хочу напиться чаю,

К самовару подбегаю,

Но пузатый от меня

Убежал, как от огня.

(«Мойдодыр»)

Как видно из этих же примеров, самое весомое слово в стихе — рифма, вся строка как бы бежит к последнему слову. Это ещё больше увеличивает ритмическую стремительность стиха: «… слова, которые служат рифмами в детских стихах, должны быть главными носителями смысла всей фразы. На них должна лежать наибольшая тяжесть семантики… Так как благодаря рифме эти слова привлекают к себе особенное внимание ребёнка, мы должны дать им наибольшую смысловую нагрузку».

Интересно сравнить эту «заповедь» с поэтическим принципом Маяковского: «… я всегда ставлю самое характерное слово в конец строки… Рифма связывает строки, поэтому её материал должен быть ещё крепче, чем материал, пошедший на остальные строки» («Как делать стихи»).

Это сопоставление ещё раз показывает, что Чуковский опирается в своей работе не только на фольклор, на творчество самих детей, но и на передовые достижения русской поэзии.

Ещё на одной «заповеди» нужно остановиться: «… не загромождать своих стихов прилагательными. Стихи, которые богаты эпитетами, — стихи не для малых, а для старших детей. В стихах, сочинённых детьми, почти никогда не бывает эпитетов».

Наблюдение важное. Эту «заповедь» должен иметь в виду каждый, кто берётся писать для малышей. Но все же она требует, на мой взгляд, оговорок. С формулировкой, которая дана в приведенных строках, можно согласиться: загромождать стихи для маленьких прилагательными, кроме некоторых случаев, о которых речь пойдёт дальше, не нужно, нельзя — это подтверждают и фольклорные стихи, и опыт советской детской поэзии, и наблюдения над речью малышей.

Но дальше читаем: «… ребёнок в первые годы своего бытия так глубоко равнодушен к свойствам и формам предметов, что прилагательное долго является наиболее чуждой ему категорией речи… Поэтому «Мойдодыра» я сверху донизу наполнил глаголами, а прилагательным объявил беспощадный бойкот…»