Воспитание поколений

Как побили — так салют!

В дни, когда писались первые главы «Были», очень важно было показать подросткам, как уверен советский парод в победе, как собирает он силы, чтобы одолеть фашистов.

Эмоциональны, поэтически сильны небольшие стихотворения, созданные Михалковым в годы Отечественной войны. Многие из них давали детям впечатляющее представление и о героике и о трагизме войны, о славе подвига и о страданиях. Все эти стихотворения сюжетны и в каждом есть детали, образы, повороты повествования, которые рождают отклик в душе и сознании детей.

С героем-лётчиком Михалков знакомит читателей в день, когда он приезжает в родной колхоз и растроганно узнаёт места, «где он мальчишкой рос». Лётчика приветствует вся деревня «за подвиги геройские, за орден боевой», но поэт не ставит его на пьедестал, напротив, приближает к читателю. Недаром вспоминает лётчик свои мальчишеские дела, прогулки и входит «в дом родительский — простой крестьянский дом».

Вошёл, и в светлой горнице

Вдруг стало днём темно:

Все будущие лётчики

Явились под окно!

Так неожиданно поворачивающая повествование последняя строфа акцентирует направленность стихотворения — образ лётчика-героя как бы проекция в будущее читателей.

А в стихотворении «Сын» Михалков показывает лётчика перед боевым вылетом, в тот момент, когда он получил от сына письмо с рисунком.

Догадаться можно: бой воздушный

В самом боевом изображенье…

И лётчик, «думая о сыне, беспощаден был в бою с врагом». Война идёт за сыновей, за будущее народа, и они, сыновья, своими письмами помогают отцам воевать (этот мотив есть и в «Почте военной» С. Маршака). Без нажима, не высказывая, а подсказывая читателю эту мысль, говорит Михалков о том, как нужны бойцам письма детей.

О десятилетнем человеке с недетскими глазами, пробирающемся к своим из фашистского тыла, с пепелища родной деревни, о занумерованном детском ботинке на складе концлагеря — стихи о горе, которое принесла война. Снова находит Михалков образное решение темы, близкое детям, волнующее их, помогающее, так же как стихи о героях и боевой страде, понять умом и сердцем, что такое война, как самоотверженно защищал народ свою родину, будущее детей и сколько горя принесли враги.

Все эти стихи легко вошли в литературный обиход детей, потому что каждая их деталь изобразительна, эмоциональность рождена напряжённо развивающимся сюжетом и образным строем.

Ровесники «десятилетнего человека», читая стихи, невольно ставят себя на его место и переживают трагедию мальчика.

Вместе с ребятами колхоза читатели заглядывают в окно вернувшегося с фронта героя.

«Сын» заставлял детей скорее взяться за письмо отцу.

Стихотворение «Посылка», в котором обстоятельно и вкусно рассказано, какие вещи нужны воину во фронтовом быту, вероятно, побудило не одну сотню ребят собрать подарок бойцам.

Карта, которую нашёл боец в пустой школе и захватил с собой, «изображенье Родины своей спасая от захватчика-солдата», а потом, при наступлении, вернул карту с пятнышком крови и прорванную осколком, выразительно передает горечь отступления и трудный путь к победе.

Своеобразие и прелесть детских стихов Михалкова в умении просто, задушевно и лаконично рассказать отлично найденный сюжет, в поворотах темы, внезапно обнаруживающих её значительность, в том, что пропагандистская, воспитательная идея отчётливо и ненавязчиво выражена сюжетом стихотворения или обликом его героя.

Мы это видим и в стихотворении «Данила Кузьмич», тоже написанном в годы войны и на тему, связанную с войной. Михалков создаёт параллель некрасовскому «Мужичку с ноготок», подчёркивая связь произведений и эпиграфом из Некрасова, и ритмическим строением (четырёхстопным амфибрахием, которым написаны «Русские дети»), и характером диалога. Параллель, но контрастная!

Ласково и уважительно говорит поэт о своём герое, свершающем нелёгкий труд наравне со взрослыми. И, как это уже бывало в других стихах Михалкова, образ Данилы Кузьмича вырастает до сказочного величия.

Четырёхстопный амфибрахий у Михалкова звучит торжественнее, чем в стихотворении Некрасова. Но в то же время, как у Некрасова, рассказ написан «бытовым» разговорным языком.

Достоверность рассказа словно упрочена реалистическими деталями. И когда в том же ритме и строе образов утверждается сказочность трудового подвига четырнадцатилетнего паренька, она тоже воспринимается как естественная, достоверная:

«Включайте рубильник! Готово?» — Готово! —

И я за работой увидел Смирнова.

И понял я, что никакой Буратино

Не смог бы стоять возле этой машины

И что никакие волшебники-гномы,

Которые людям по сказкам знакомы,

Которые силой чудесной владеют,

Творить чудеса, как Смирнов, не сумеют.

И я, человек выше среднего роста,

Себя вдруг почувствовал карликом просто.

Вот в этом и заключён контраст со стихотворением Некрасова: о шестилетнем мужичке с ноготок Некрасов говорит с уважением, но в то же время с болью — тяжела была судьба крестьянских ребят; о Даниле Кузьмиче Михалков говорит не с болью, а с гордостью — сказочно прекрасна его сознательная помощь Родине в тяжёлую годину.