Читаем Воспитание поколений полностью

Воспитание поколений

Для Маяковского работа в детской поэзии не стояла особняком, не отделялась стеной от всего потока творчества, а была органическим его ответвлением. На все темы, выбранные им для детских стихов, он писал и для взрослых. Он не искал новых, непривычных для него изобразительных средств, а отбирал из своего богатейшего арсенала, как я уже упоминал раньше, самые доступные, самые народные.

Зачин стихотворения «Прочти и катай в Париж и в Китай»:

Собирайтесь, ребятишки,наберите в руки книжки.Вас по разным странам светапокатает песня эта, —

приводит на память строки из «150 000 000»:

в скороходах-стихах,в стихах-сапогахисходите Америку сами!

Ведущая тема, которую Маяковский сформулировал в беседе с корреспондентом «Эпохи» (один беден, другой богат), не раз появляется в стихах для взрослых о Париже и Америке.

Как и в других детских стихах, Маяковский, обращаясь к политической теме, работает лаконичным и чётким, плакатным штрихом:

Часть населения худа,а часть другая — с пузом.Куда б в Париже ни пошел,картину видишь ту же:живёт богатый хорошо,а бедный — много хуже.

В чем же «осторожность формы», о которой говорил Маяковский интервьюеру «Эпохи»? В том, что социальные и политические характеристики капиталистического мира не исчерпывают содержания стихотворения, а вплетены в занимательный и очень разнообразный рассказ о путешествии (ср. с «Гуляем»). Из двенадцати главок, на которые разделено стихотворение, только четыре несут ясный политический акцент. Остальные — изображение стран, городов и народов, описания путешествий на самолёте, пароходе или в поезде — тоже лаконичны, но выполнены не в плакатной манере, как политические строфы. Стихотворение, в котором говорится об очень серьёзных вещах, — весёлое, в нём много шуток. Иногда поэт пользуется шуткой, чтобы поддержать тон непринуждённой беседы с ребятами:

Туча нам помеха ли?Взяли и объехали!Помни, кто глазеть полез, —рот зажмите крепко,чтоб не плюнуть с поднебесдяденьке на кепку.

Или в Париже:

Пошли сюда, пошли туда —везде одни французы.

Но чаще шутка — средство изображения, характеристики.

Издали — как будто горки,ближе — будто горы тыщей, —вот какие в Нью-Йоркестоэтажные домища.Все дни народ снуёт вокруг с поспешностью блошиною,не тратит зря — ни ног, ни рук,а всё творит машиною.

Сопоставление стоэтажных домов с «поспешностью блошиного» не только забавно — оно даёт понять, что не всё поэту нравится в величественном пейзаже Нью-Йорка. А что именно не нравится — видно из следующей строфы:

Как санки по снегу без пылискользят горой покатою,так здесь скользят автомобили,и в них сидят богатые.

На слово «богатые» падает и рифма и фразовое ударение. Строфы о Нью-Йорке будто «скользят горой покатою» к этому слову, которое окрашивает всё описание и, кроме того, напоминает, что общего между Парижем и Нью-Йорком — там и здесь «живёт богатый хорошо». Изображение двух городов перерастает в характеристику капиталистического мира.

Шуткой совершенно другой тональности характеризуются японцы:

Легко представить можетежителя Японии:Если мы — как лошади,то они — как пони.

Речь на этот раз идёт не о богатых, а о народе, и, начав главку необидной шуткой, рассказав потом о маленьких строениях, деревьях карликовых и большом вулкане, поэт кончает разговор о японцах уважительно и серьёзно, без всякой шутки:

дымит, гудит гора-вулкан.И вдруг проснётся поутруи хлынет лавой на дом.Но люди не бросают труд.Нельзя. Работать надо.

И наконец, шутка последней главки исправляет географическую неточность заявления, что «начинается земля, как известно, от Кремля», — неточность, так взволновавшую Библиотечную комиссию;

Разевают дети рот.— Мы же ехали вперёд,а приехали туда же.Это странно, страшно даже.Маяковский, ждём ответа.Почему случилось это? —А я ему:— Потому,что земля кругла,нет на ней угла —вроде мячикав руке у мальчика.

Перейти на страницу: