Воспитание поколений

Вот Кузьма в помятой каске.
Голова его в повязке.
Лоб в крови, подбитый глаз, —
Да ему не в первый раз.
Поработал он недаром
Славно справился с пожаром!

Строгий и настойчивый призыв к осторожности в обращении с огнем обычно исчерпывал дидактическое содержание стихов и рассказов для детей о пожаре. Этот призыв присутствует и в поэтическом рассказе Маршака, но в совершенно другой тональности. Кузьма не запугивает, а утешает девочку:

— Не зальёшь огня слезами,
Мы водою тушим пламя.
Будешь жить да поживать.
Только чур — не поджигать!
Вот тебе на память кошка.
Посуши её немножко!

Можно поручиться, что у автора детских стихов прежнего времени пожарный произнес бы пресное и скучное нравоучение, а не утешал бы перепуганную девочку шутливым предложением посушить кошку. Педагогическая идея заключена не только в последних строках — она пронизывает всё стихотворение. Поэт хоть и показывает, сколько беды несёт пожар, но не к этому привлекает внимание читателей, а к самоотверженному труду, нужному, чтобы победить огонь. Вывод для ребёнка остаётся тем же — не шути с огнем. А мотивировка вывода — новая: пожар не только для тебя опасен — ты подвергаешь опасности других. Это выражено в героическом плане рассказом о борьбе Кузьмы с огнём и в том лирико-шутливом плане, который мы уже знаем по «Деткам в клетке» — в эпизоде со спасением кошки.

4

Весёлый стих. Поэтическая шутка. Конечно же, они нужны детям, как нужна им озорная игра. И одна из первых доступных ребёнку стихотворных шуток — бесконечное повторение тех же слов, ритмических фраз. Для него свежа радость постижения слова, он остро воспринимает его звучание и готов без конца повторять, переиначивать, подбирать рифмы.

На море, на океане,
На острове на Буяне
Стояла ель,
На ели торчало
Мочало,
Его ветром качало,
А оно всё молчало.
Не начать ли сначала?[8]

Какой ребёнок не скажет «начать!», не потребует двадцать и тридцать раз повторить этот незатейливый стих, наслаждаясь задорным нагнетанием рифм «торчало — мочало — качало — молчало — сначала»?

Знал же всегда народ, что нужны такие стихи детям! Они есть в нашей, в немецкой, французской народной поэзии, особенно много их в английской — и совсем простых присказок, скороговорок, и своего рода словесных лабиринтов, таких, как «Дом, который построил Джек» — первое произведение английской народной поэзии, которое Маршак сделал достоянием русских детей. И с каким искусством!

Нелегко как будто найти синтаксическую конструкцию тяжеловеснее, чем заключительная одиннадцатистрочная фраза с восемью «который»:

Вот два петуха,
Которые будят того пастуха,
Который бранится с коровницей строгою,
Которая доит корову безрогую,
Лягнувшую старого пса без хвоста,
Который за шиворот треплет кота,
Который пугает и ловит синицу,
Которая часто ворует пшеницу,
Которая в тёмном чулане хранится
В доме,
Который построил Джек!

Синтаксическая запутанность и составляет содержание словесной игры. Но запутанность оказывается мнимой. Постепенное усложнение фраз, постепенное нагнетание ритмически чётких придаточных предложений — от одного в первой строфе до десяти в последней, — с повторением в одной фразе-строфе всех предыдущих — снимает тяжеловесность, превращает её в забаву.

«Дом, который построил Джек» отличается от стихотворных шуток типа «Не начать ли сказку сначала» («докучных сказок») тем, что текст не повторяется неизменным — каждая строфа обогащает, усложняет нарисованную в первом двустишии простую картину — «Вот дом, который построил Джек». То, что каждая строфа начинается со слов «Вот» или «А это», подчёркивает связь стиха с изображением.

Но вовсе нет необходимости печатать произведение как подпись к рисункам. Стихотворение в целом как бы воспроизводит обычное для ребёнка занятие — нарисовать дом, пририсовать к нему дерево, потом человека и задуматься, чем ещё усложнить рисунок, чтобы он дал пищу воображению, чтобы можно было, рисуя, бормотать про себя тут же сочиненную к рисунку сказку. «Дом, который построил Джек» словно подсказывает обратную задачу — вот тебе сказка, сделай к ней рисунки.