Воспитание свободной личности в тоталитарную эпоху. Педагогика нового времени

Далее, идя на конспиративное собрание кружка, предполагаемый вождь «наших» (Ставрогин) и идеолог будущего движения (Верховенский) формулируют свое отношение к ценностям.

Верховенский: «В сущности наше учение есть отрицание чести и что откровенным правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно».

«Превосходные слова! Золотые слова! – вскричал Ставрогин. – Право на бесчестье – да это все к нам прибегут, ни одного там не останется!»

Тут Верховенский дает имиджевый совет Ставрогину, который, как мне кажется, легко обнаружить в поведении уже современных вождей «нашизма» – Суркова и Якеменко: «Довольно, пришли. Сочините-ка вашу физиономию, Ставрогин; я всегда сочиняю, когда к ним вхожу. Побольше мрачности и только, больше ничего не надо; очень нехитрая вещь».

Демиургу-Верховенскому, чтобы его система работала, очень нужен вождь. И не просто вождь, а «вождь вождей», титан, энергетический гигант, наделяющий своей силой слабых и неуверенных! Удивительно, как точно Достоевский предвидел самые последние открытия психологии авторитаризма и управления массами, активно применяемые политтехнологами в наши дни: «Ставрогин, вы красавец! …Вы мой идол!..Вы ужасный аристократ. Аристократ, когда идет в демократию, обаятелен! …Вы предводитель, вы солнце, а я ваш червяк… Что вы глядите на меня? Мне вы, вы надобны, без вас я нуль. Без вас я муха, идея в склянке, Колумб без Америки».

Продолжая вербовать Ставрогина на трон верховного правителя России, главный «бес» Верховенский распаляется до безумия и раскрывает все нюансы своего дьявольского плана: «Мы проникнем в самый народ. Знаете ли, что мы уж и теперь ужасно сильны? Наши не только те, которые режут и жгут да делают классические выстрелы или кусаются. Такие только мешают. Я ведь мошенник, а не социалист, ха-ха! Слушайте, я их всех сосчитал: учитель, смеющийся с детьми над их Богом и над их колыбелью, уже наш. Адвокат, защищающий образованного убийцу тем, что он развитее своих жертв и, чтобы денег добыть, не мог не убить, уже наш. Школьники, убивающие мужика, чтобы испытать ощущение, наши. Присяжные, оправдывающие преступников сплошь, наши… Русский Бог уже спасовал перед дешевкой. Народ пьян, матери пьяны, дети пьяны, церкви пусты, а на судах: “Двести розог или тащи ведро”. О, дайте взрасти поколению!» (Курсив мой. – А.Е.)

Есть у Верховенского и конкретный план по взращиванию «поколения наших»: «Шигалев гениальный человек! …У него каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом. Каждый принадлежит всем, а все каждому. Все рабы и в рабстве равны… Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям, не надо высших способностей! …У рабов должны быть правители. Полное послушание, полная безличность… одно или два поколения разврата теперь необходимо; разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь, – вот что надо! А тут еще “свеженькой кровушки”, чтоб попривык».

Самым главным качеством, которое может помешать его планам, Верховенский считает чувство собственного достоинства: «Знаете, что я вам скажу, Ставрогин: в русском народе до сих пор не было цинизма, хоть он и ругался скверными словами. Знаете ли, что этот раб крепостной больше себя уважал, чем Кармазинов себя? Его драли, а он своих богов отстоял, а Кармазинов не отстоял».

Модно считать, что Достоевский дал портрет грядущей советской власти, уходящей корнями в западные либеральные идеи. Но, на мой взгляд, он слишком велик, чтобы опуститься до обличения социализма или либерализма. Писатель указывает на гораздо более глубокий конфликт – противоречие между чувством собственного достоинства, растущее из внутреннего бога человека, и попыткой уничтожить этот духовный стержень с помощью самых разных средств, от подавления в крови до насаждения разврата и цинизма. Как нация Россия выстояла в эпоху террора, но сегодня мы, живя под гнетом лжи, манипулирования и насаждаемого телевидением той самой «дешевки», рискуем попасть в расставленные капканы шигалевщины и променять изумруды смыслов на пустые стекляшки политтехнологов.

Сегодня не надо искать правды в идеологии. Каждое время приносит свои «измы». «Бесы» легко маскируются под любой из идеологических лагерей. Я видел много достойных, свободных, служащих своему народу, преданных идеям коммунизма людей в СССР и не раз наблюдал за хапугами и подлецами, скрывающимися за либеральной риторикой в постсоветский период. Острие противостояния добра и зла лежит сегодня в другой, далеко не теоретической плоскости. Это противостояние – между стремлением людей сохранить свое человеческое достоинство и все более изощренными попытками «бесов» управлять нашими детьми. Надо держаться.

Лидерство наоборот, или Растворение в силе