Воспитание верности у котов и мужчин

Раздевался я на нервяке. Черт бы побрал эту малолетнюю тварь Анжелу! Она у меня перед глазами, как живая, стояла. Даже голос ее противный в ушах вдруг зазвучал.

— Не думай, не думай, не думай! — мысленно приказал я себе. — Иначе твой член снова превратится в хоббита. Сука! Слово же какое нашла!

Рывком стащив штаны, я замер перед Дианой, давая ей возможность полюбоваться на меня. Она бросила взгляд вниз и восхищенно прошептала:

— Какой он большой!

Наконец-то! Я снова слышу то, к чему привык. Но расслабляться рано. Это как раз тот случай, когда теория проверяется исключительно практикой. Я занимался с ней сексом и внимательно наблюдал за ее реакциями, пытаясь выловить фальшь. Но она стонала по-настоящему. Черт побери, как же мне не хватало настоящей женщины подо мной! Такой, как Таня. Не телки и не шлюхи — те слишком техничны. Иногда после долго дня это даже хорошо, что не нужно заморачиваться. Но перепихоны быстро утомляют. И тогда душа просит хорошего секса. Потому что в сексе, как в еде: есть "Макдональдс", а есть хороший ресторан с авторской кухней.

— Какие у тебя мышцы, мой герой! — шептала Диана и гладила мою накачанную грудь и бицепсы.

От ее восхищения я удваивал усилия и думал: все что ни делается — делается к лучшему. И новую секретаршу сегодня заимел, и годную любовницу. Иногда посреди рабочего дня так приятно хлопнуть кого-то по тугой попке — это очень хорошо снимает нервное напряжение.

Таня

Целый день я просидела в своем кабинете, стараясь не смотреть на Диану, которая приехала вместе со Стасом в офис и немедленно начала осваивать обязанности уволенной Наташи. Видео мне не прислали. И я знала почему. Да, сама хотела знать все, но не настолько. Мне стоило огромных трудов внушить себе, что Диана старается, прежде всего, для меня. И я поставила в голове блок. Кремлевскую стену. Железный занавес. Потому что если сейчас дам волю эмоциям и начну истерить, то останусь ни с чем. А я слишком устала быть ни с чем. Половина пути уже пройдена. Последний бой — он трудный самый. Все равно Стас по бабам бегает за моей спиной. Так с Дианой я хотя бы знаю, что он в ежовых рукавицах.

Вечером, после работы я так торопилась к Матильде, что даже не стала заходить домой. Вышла из лифта и сразу же позвонила в ее дверь.

— Открыто! — пропела Матильда.

Я толкнула дверь, прошла в гостиную и немедленно оказалась в центре кипящей суеты. Кукачевы столпились вокруг высокого смуглого и черноволосого мужчины в очках. Все одновременно разговаривали, возбужденно жестикулируя. Возле ног мужчины ползала Диана, на живую нитку подрубая вручную длинное белое платье, которое носят мужчины в арабских странах.

Она подняла глаза и посмотрела на меня долгим внимательным взглядом, пытаясь понять, не изменилось ли мое отношение к ней. Я улыбнулась, вложив в эту улыбку всю доброжелательность, на которую только была способна. За что мне на нее злиться? Я ее благодарить должна. Диана опустила глаза и снова занялась нарядом мужчины.

— Скажи своей жене, чтобы она тебя кормить начала! — проворчала она, втыкая иглу в подол платья. — С прошлого раза так похудел, что все повисло. На мужике, конечно, экономить — это святое дело, но не настолько же!

Ритка подошла к мужчине, уперла руки в бока и оглядела его критическим взглядом.

— Не, — покачала головой она. — Что-то тут не то. Вроде ж в прошлый раз у него морда лица другая какая-то была.

— Рита, это тот же самый А́́бед, — заверила Ритку Матильда. — Терпение, мой друг, терпение! Диана закончит и все будет прекрасно!

— Уже тридцать лет как Абед, — подтвердил мужчина.

Что удивительно: он разговаривал по-русски без малейшего акцента, хотя судя по его внешности, родился где-то на Ближнем Востоке. Он был хорош: высокий, смуглый, но не до черноты, а скорее оттенка кофе мокко. Черные глаза, соболиные брови вразлет, гибкое, жилистое, словно высушенное зноем пустыни тело, и ни малейшей слащавости, свойственной многим жителям арабских стран. Красивый мужик! Как из восточной сказки. И взгляд внимательный, цепкий, но при этом очень лукавый.

— Не, — покачала головой Ритка. — Терпение и труд мне не идут.

Аааа… до меня дошло! — она хлопнула себя по лбу. — Очки! Вот чего не было в прошлый раз. Не, не прокатит. С очками он сильно интеллигентный, — она решительно, но аккуратно сняла с мужчины очки.

— Вот вы все скрытые расисты, по самую макушку завязшие в стереотипах! — возмутился Абед. — Если я араб, то должен ходить со зверской рожей? А я, между прочим, хирург! У меня высшее медицинское образование! Я десять лет учил русский язык и вашего Пушкина полностью прочитал в подлиннике! А для вас все равно тупой нефтяной баран и ахалай-махалай, как Хоттабыч!

— И трах-тибидох, — подтвердила Диана снизу. — Бороду еще отрасти, чтобы волоски из нее дергать, Хоттабыч!