Воспитание воли

Все эти физические причины подкрепляются еще новой причиной другого порядка, а именно влиянием среды. Ясно, что постоянное общение с неразвитыми, бесхарактерными и безнравственными товарищами не может не оказывать вредного действия. И — как это ни грустно — нельзя не сознаться, что между студентами во всех станах света много отъявленных негодяев. В студенческих группах обыкновенно сильно развит дух глупого соревнования: самые отпетые из повес дают тон остальным. В студенческих ресторанах, особенно в мелких университетах, трапеза всегда бывает шумной; нелепые, безалаберные споры разгорячают кровь: молодой человек выходит из-за стола возбужденный и в этом состоянии легко поддается наущениям грубых и предприимчивых товарищей. Компания отправляется в пивную, и начинается оргия. После такой встряски человек надолго становится неспособным к мирному труду и к тонким наслаждениям мысли. Все эти оргии оставляют после себя ядовитый осадок, разлагающий высшие чувства, которые бывают так неустойчивы в молодым человеке.

И если бы еще причины нравственной порчи этим исчерпывались, то молодые люди со здоровой, честной натурой могли бы их избежать; но, к сожалению, тут действуют и другие влияния более высокого порядка, и в том числе ходячие, общераспространенные софизмы, узаконяюшие худшие из излишеств.

В психологическом отделе нашей книги мы рассмотрели взаимные отношения влечения и ума.

Влечение само по себе слепо: ум дает ему определенное направление, и с того момента, когда оно стало сознательным, когда ум указал ему средства и цель, его могущество удваивается. Со своей стороны влечение как бы притягивает и группирует вокруг себя идеи одного с ним характера, усиливает их своей силой и в свою очередь усиливается ими. Получается такой тесный союз — лучше сказать, такая солидарность, что все, что ослабляет или укрепляет одну из союзных сторон, ослабляет или укрепляет и другую. Это верно в особенности относительно полового влечения. Здесь образы имеют большую силу реализации. Возбуждаемые ими желания передаются половым органам с изумительной быстротой. Половое влечение — раз оно проснулось — пожаром охватывает сознание и вызывает представления такой живости и силы, что они доходят почти до галлюцинаций. И обратно: нет другого влечения, которое бы так легко возбуждалось представлениями и образами. Трудно себе представить, какую огромную роль играет воображение в деле любви, и тем более для праздного ума. Можно смело сказать, что когда ум ничем не занят, автоматическая работа мысли имеет своим главным предметом желания именно этого порядка. Лучшим доказательством этому может служить тот факт, что только в придворных сферах да в современном «свете» любовь могла и может составлять преобладающий интерес жизни, потому что светские люди проводят жизнь в безнадежной праздности. Для человека трудящегося любовь есть только то, чем она и должна быть, т.е. hors d'oeuvre.

Для наших молодых людей большое несчастье, что в этой, и без того трудной, борьбе с чувственностью окружающая среда не только не дает им поддержки и одобрения, но действует на них возбуждающим образом. Малейшая случайность, — и хрупкое кормило ума разлетелось в щепки, и душа предоставлена на произвол автоматизма страсти. Душа юноши все равно что весеннее море: она никогда не покойна, и даже когда на первый взгляд она как будто и кажется покойной, внимательное исследование всегда откроет в глубине ее могучие «подводные течения», которые при малейшем ветре могут вызвать опасную зыбь Поэтому следовало бы тщательно избегать всего, что может вызвать даже мимолетную бурю. Но как с этим быть молодому человеку, который живет в таком обществе и среди такой литературы, где возбуждающие влияния встречаются на каждом шагу? Наша молодежь окружена опьяняющей атмосферой: все как будто нарочно соединяется вокруг нее, чтобы помутить ее разум во всем, что касается наслаждений любви. Не подлежит никакому сомнению, что интеллектуальные и эстетические наслаждения совершенно чужды огромному большинству «благовоспитанных людей»; что многие из них неспособны даже сколько-нибудь глубоко насаждаться красотами природы, и только чувственные наслаждения им близки и понятны. Доступное не только человеку, но почти всем животным, чувственное наслаждение легко достижимо, не требует продолжительных жертв; естественно поэтому, что человек, утрачивая тонкие вкусы, становится способным понимать только грубые чувственные удовольствия.