Воспитание жестокости у женщин и собак. Сборник

Кто такое пережил, тот знает: вначале возникает испуг, потом возмущение. Когда прошел первый испуг, я не стала возмущаться, зная по опыту о бессмысленности возмущения, а сразу начала перебирать знакомых, кто мог бы помочь или хотя бы с кем можно проконсультироваться, как поступать в таких ситуациях. Но все мои законопослушные знакомые могли только посоветовать обратиться в милицию. Оставался Пират. Я не стала звонить со склада, позвонила из первого же таксофона.

— На меня наехали и требуют треть тиража, — сообщила я ему.

— Когда ты должна отдать им деньги? — спросил Пират, как будто каждый день разбирался с такими проблемами.

— К пяти часам. Если я не привезу деньги, они вывезут со склада книги.

— Возьми такси и приезжай, найдем решение.

Я приехала, Пират ни о чем не расспрашивал.

Он сварил кофе, попросил меня остаться на кухне и ушел в свой кабинет. Я не слышала, о чем и с кем он говорил: в генеральском доме звукоизоляция даже между комнатами была идеальной. Я уснула, и когда Пират меня разбудил, было уже четыре часа.

— Позвони на склад и скажи, что привезешь деньги. В разговор не вступай, на дополнительные вопросы не отвечай. На складе телефон с определителем номера?

— Обыкновенный.

Я позвонила на склад. Рядом со мною был мужчина, и он принимал решения. Почему-то в тот момент я не подумала, что Пират старик и никому уже помочь не может.

Пират достал из ящика письменного стола кобуру на ремнях и надел ее так быстро и ловко, как можно надевать эту сбрую, только если ею пользуешься постоянно. Из сейфа он достал револьвер с белесым потертым стволом, — вероятно, его много десятилетий вкладывали и вынимали из кобуры. Надев куртку, из-под которой не была видна кобура с револьвером, он начал закладывать в многочисленные карманы куртки сигареты, зажигалку, ключи от машины, ключи от квартиры, паспорт, удостоверение, блокнот, шариковую ручку, калькулятор, плоскую коробочку, по-видимому, с лекарствами.

Мы вышли, сели в «вольво», Пират вырулил на Ленинградский проспект, и мы влились в поток автомобилей. На Садовом кольце мы попали в пробку, я подумала, что наверняка опоздаем, но мы приехали за пять минут до назначенного времени.

Молодой человек в очках стоял у стены склада, двое качков сидели на карачках и курили.

Пират припарковал «вольво» в десятке метров от них, но из машины не выходил, пока рядом с качками не остановился микроавтобус «Мерседес», из которого выпрыгнули четверо парней. Двое бросились к джипу, а двое мгновенно телескопическими дубинками уложили качков на тротуар и тут же отволокли их за ворота склада. Пират подошел к молодому человеку, снял с него очки, переломил их и отбросил в разные стороны, ткнув его чем-то в солнечное сплетение, от чего тот переломился и упал. Его тоже оттащили за ворота.

Когда я вошла на склад, все пятеро были прикованы наручниками к батареям парового отопления, заведующая складом плакала, а парни Пирата выносили пачки книг и грузили их в «Мерседес» и грузовой автомобильчик «Газель», появление которого я пропустила.

— Книги перевезут на другой склад, — сказал мне Пират.

— Куда?

— Вы поедете вместе с ними и все узнаете. Вечером позвоните мне.

Погрузились быстро. Я села в кабину «Газели», и мы поехали. Я попыталась заговорить с шофером, он улыбнулся мне, но отвечать не стал и включил авторадио.

Книги сгрузили на окраине Москвы на территории воинской части. Начальник склада, пожилой прапорщик, спросил:

— Сколько товар пробудет на складе?

— За неделю я управлюсь, — пообещала я прапорщику, хотя не была уверена, что распространители теперь не откажутся от романа. Если книжная мафия контролирует типографии, то наверняка контролирует и распространителей, и магазины.