Читаем Воспитание жизнью полностью

— Ты слишком агрессивен. — Она немного помолчала. — Ну, до будущей встречи! И при условии, что ты до того времени выполнишь обещание, данное мальчику.

— Ты не менее меня агрессивна, — усмехнулся Якоб и, прижав девушку к себе, поцеловал.

— А ты меня еще не знаешь. — Девушка тоже засмеялась. Встав на цыпочки, она обхватила шею Якоба руками. — Ты меня понял, мой рыцарь?

30

Лейтенант Тель возвращался в часть поздним вечером. Его мотоцикл мчался по совершенно безлюдной дороге. Окна в домах были черными, и лишь в таверне «Чайка» еще горел неяркий свет. Вот промелькнул последний дом, и лейтенант выехал на дорогу, которая шла параллельно берегу моря.

Лейтенант сбавил скорость. «Еще полтора километра, — подумал он, — и я дома». Он устал и замерз.

Над морем висел огромный диск луны, как бы надкусанный с одной стороны. Свет фары вырвал из темноты какой-то странный предмет, валявшийся на самой середине шоссе.

«Может, кошка бездомная? — мелькнуло у него в голове. — Кто-нибудь задавил по неосторожности…»

Подъехав ближе, он увидел, что это не кошка, а фуражка, обыкновенная армейская фуражка.

«Интересно, кто же ее потерял?»

Тель поднял фуражку, повернул ее внутренней стороной под свет фары и прочел: «1-я рота, рядовой Петцинг».

«Раз здесь фуражка, значит, и ее владелец где-то неподалеку…»

Лейтенант сбавил скорость до минимума и ехал, внимательно глядя по сторонам, но никого не было видно.

Проехав с километр, офицер увидел впереди огонек КПП и в тот же миг на шоссе показалась фигура солдата, который нетвердо стоял на ногах.

Лейтенант осторожно обогнал солдата и остановился.

— Стойте! — приказал он солдату.

— А что такое?.. — начал было Петцинг, ослепленный светом фары. Он не видел, кто остановил его.

— Садись ко мне! — приказал лейтенант.

— Все равно уже опоздал, — промямлил солдат.

— Без меня опоздаешь еще больше.

И тут только Петцинг узнал офицера.

— А-а… мне теперь все равно… — безвольно промямлил он.

«Опять во втором экипаже не все в порядке!» — подумал Тель и приказал:

— Не разговаривайте, садитесь на заднее сиденье, когда вам приказывают, да не свалитесь во время езды!

Солдат устроился на заднем сиденье, и лейтенант поехал, только уже медленнее и осторожнее.

«Любопытно, что же все-таки случилось в экипаже Тесена?»

Подъехав к общежитию, офицеров-холостяков, Тель остановил мотоцикл и, выключив мотор, вытащил ключ зажигания. Взяв Петцинга под руку, Тель ввел его в коридор общежития и, подойдя к комнате дежурного, тихонько постучал в окошечко.

— Позвоните в первую роту и передайте, что опоздавший рядовой Петцинг у меня в комнате.

Комната, в которой жил Тель, находилась на первом этаже. Обставлена она была скромно, как и все комнаты офицеров-холостяков: железная кровать, стол, несколько стульев. И в то же время в ней чувствовался какой-то уют, который создавали толстый красный ковер веред кроватью, настольная лампа с желтым шелковым абажуром, стоявшая на столе, и книжная полка. На прикроватной тумбочке стояло фото в рамке: красивая девушка с коротко подстриженными волосами и загорелым лицом. Лишними в комнате выглядели лишь пузатая фарфоровая безделушка, расписанная пестрыми красками, да модель шхуны под парусом.

Лейтенант подошел к стенному шкафчику и, выдвинув один из ящиков, сдвинул в сторону стопку чистого, аккуратно сложенного белья, достал из-под нее стеклянную банку с кофе.

— Садитесь, — указал он солдату на стул.

Петцинг отошел от двери и с шумом сдвинул стул с места.

— Потише, черт возьми! — шикнул на него лейтенант. — Мы ведь в доме не одни!

— Ну и тепло же здесь у вас, — пробормотал Петцинг, расстегивая верхнюю пуговицу френча.

Лейтенант тем временем наполнил водой алюминиевую кастрюльку и через плечо заметил:

— Сейчас погреемся… Вам-то, как я понимаю, и без этого тепло…

— Нужно было! — буркнул Петцинг и повалился на стул. Он опустил руки, и они почти достали до пола.

— Я хотел бы знать почему?

— Просто так. — Солдат непроизвольно зевнул.

— Вы меня разочаровали, — сказал офицер, ставя на стол две чайные чашки неодинакового размера, у одной из которых была отбита ручка. — И здорово разочаровали.

— Да я не хотел…

— Так, может, вы мне все-таки объясните, что же с вами произошло?

Лейтенант положил в чашки по ложке растворимого кофе и, наполнив их кипятком, тщательно размешал его.

Солдат отпил из чашки несколько глотков и, посмотрев на расписанную пестрыми красками фарфоровую безделушку, спросил:

— Что это такое?

— Непонятная штука, да? Это дымоуловитель.

— Выглядит красиво, — признался солдат.

— Но дело в том, что я вообще не курю.

— А я курю, — сказал Петцинг, доставая из кармана пачку дешевых сигарет. — Вы разрешите мне закурить?

— Нет, не разрешаю. Вот выйдете на улицу, тогда курите сколько хотите.

— Ну, ладно. — Солдат спрятал пачку сигарет в карман и спросил: — Если вы не курите, то зачем же вам эта штука?

— Это подарок от шефов, в знак благодарности, так сказать. Как-то танком мы на буксире вытащили из воды одну рыбацкую посудину. Вот мне рыбаки и подарили эту безделушку…

— Как я вижу, она вам и самому-то не очень нравится.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Белая голубка Кордовы
Белая голубка Кордовы

Дина Ильинична Рубина — израильская русскоязычная писательница и драматург. Родилась в Ташкенте. Новый, седьмой роман Д. Рубиной открывает особый этап в ее творчестве.Воистину, ни один человек на земле не способен сказать — кто он.Гений подделки, влюбленный в живопись. Фальсификатор с душою истинного художника. Благородный авантюрист, эдакий Робин Гуд от искусства, блистательный интеллектуал и обаятельный мошенник, — новый в литературе и неотразимый образ главного героя романа «Белая голубка Кордовы».Трагическая и авантюрная судьба Захара Кордовина выстраивает сюжет его жизни в стиле захватывающего триллера. События следуют одно за другим, буквально не давая вздохнуть ни герою, ни читателям. Винница и Питер, Иерусалим и Рим, Толедо, Кордова и Ватикан изображены автором с завораживающей точностью деталей и поистине звенящей красотой.Оформление книги разработано знаменитым дизайнером Натальей Ярусовой.

Дина Ильинична Рубина

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза