Воспитанник

Но не поросёнком единым сыт человек! Ему и подовый хлеб потребен. Такой… раскрывшиеся при выпечке надрезы, мягчайший мякиш с одновременно твёрдой корочкой, которые заставляют тебя раз за разом вытирать ими остатки соуса с тарелки.

А разносолы?! Остренькая квашеная капустка с кисленькой клюковкой, с порезанным злым лучком и сдобренная толикой растительного маслица! Или солёные бочковые огурцы? Скрюченные, с обязательно налипшим смородиновым листочком. Или так меленько, чтобы проходили в горлышко бутылки, покрошенные рыжики. Их специально в бутылках солят, а перед употреблением этих сопливых паршивцев вытрясают в посудину, опять же добавляют лучку и маслица с капелькой уксуса. А… Ладно! Чего зря болтать? Много хороших слов можно сказать про деревенский стол, но лучше молчать и кушать.

Впрочем, иногда запивая стопочкой крепкого и чуть желтоватого проствейна, который не пафосный, привозной напиток, а простой, тот, что селяне дома гонят сами.

Пузик еду оценил, хотя, по своему обыкновению, обожрался и уснул прямо на столе.

Командиров отправили следить за порядком, молодок — развлекаться вместе с деревенскими, а староста остался отчитываться мне и дяде. Плюс-минус я оказался прав в расчётах, глава деревни договорился на семь марок в год Францу за защиту и ещё двадцать в качестве дохода. Правда, по договору деньги платятся серебром, зато никак не зависят от урожая и прочих стихийных бедствий. За это дядя не вмешивается в вопросы управления, защищает деревню и вообще присматривает, чтобы селян не обижали. Так как теперь появился новый владелец, то главный вопрос — как быть с прежними договорённостями?

Я склонен их подтвердить, однако спрашиваю:

— Доход хороший, я полностью согласен. Но почему он не меняется год от года? Бывают же и плохие времена.

Староста начал было юлить, что-то говорить о меновой торговле, но дядюшка разом раскрыл все карты:

— У них вся деревня контрабандисты. Через горы туда-сюда товар носят.

Тут селянин напыжился и гордо заявил:

— Не только! Мы ещё цветы подрезаем и их сок собираем!

— Какие?

— Маки, господин. Синие. Они у нас по горам растут.

Синие маки. Мы их проходили по алхимии. Не надо думать, что эти цветы ценятся только за маковые зёрнышки для пирогов и булок. В двадцатый день от начала цветения, на рассвете, сборщики обходят цветы и ножами надрезают коробочки, а к закату собирают выступивший сок ярко-синего цвета. Липкий и клейкий, немного похожий на смолу. Затем продукт сушат, скатывают в шарики и продают.

Из такого сырья готовят множество полезных зелий. Однако некоторые злоупотребляют лечением, начинают мешать маковый сок с крепкими напитками, употреблять в чистом виде или курить. Понятно, ни к чему хорошему это не приводит. И да — этот сок стоит довольно дорого.

Конечно, я бы мог из него делать лекарства, рецепты есть. Успокаивающее, снотворное, от поноса, от кашля, от простуды, от… Много есть рецептов. Однако я не лекарь и становиться им не собираюсь.

Налог с макового сока берут такой же, как с пряностей. Немудрено, что селяне продают его тайком. Наверняка они не ходят по горам в поисках цветов, а имеют скрытые делянки. Конечно, можно старосту прижать и обложить большим налогом, но тогда легко вовсе лишиться поступлений от сока — знающие сбегут к другому господину, а остальные начнут отдавать только долю с урожая. Не стоит жадничать, крестьяне платят прилично.

Утвердил предыдущий договор, заодно велев продолжать платить щитовые дядюшке. Тот начал было отказываться, но быстро согласился и далее защищать Гнездо Воробья, пока я не осяду в башне насовсем.

Затем староста отправился к празднующим, и мы остались с дядей вдвоём. Он выглянул в дверь и убедился, что нас никто не слышит.

— Редкий случай! Нас точно никто не подслушивает. У себя в окружении я точно знаю про двух шпионов, которые, может, сами и не лезут, но за обрывки интересных разговоров слугам денежку платят.

— А почему бы их не прогнать?

— Лучше известный шпион, чем тот, кто придёт ему на смену. Ты тоже берегись, лишнего не болтай. Давай поговорим, раз случай выдался. Ты, как я понял, этим летом приключался? О подробностях как-нибудь за столом поведаешь, а сейчас скажи главное — что понял?

— Главное? Понял, что заработать можно, а верить никому нельзя.

— Да ну! Вот прям так сразу? Молодец! Мы с твоим отцом это только тогда затвердили, когда он меня, раненного в спину, на закорках до ближайшей деревни нёс. Хорошо, там знахарка нашлась. Вот тогда мы кровными братьями стали. Родной может предать, а кровный — это на всю жизнь. Много заработал?

— Прилично. Авансом дали хороший боевой посох, разряженный, правда, корону за день похода, при бесплатной кормёжке, и четыре марки по результату. Ещё обещали долю в добыче, но до неё не дошло.

— Шикарные условия для начинающего, но скромно для опытного приключенца. До цели не добрались?

— Дошли, но погибла представительница заказчика, начались непонятки. Тут мы и разбежались.

— Бывает. Ещё пойдёшь?

— Не уверен.