Воспитанник орков. Книга первая

— А то! — вскинулся Карагон. — Он, как из университета поперли, ослеп с горя, книги читать не мог. Зато языком болтал, будь здоров. Я про столицу от него много раз слышал, так и запомнил. Бывало еще, придет к нему старый друг — тоже из профессоров, Мак Цвят, да как начнут деды целый вечер бухтеть — что да и как! Мой говорит — люди там жили, построили империю, но не сумели удержать ее в рамках, а друг ему — не люди, мол, а орки. Дескать, в старопрежние времена, орки свою — как там, слово такое хитрое? — Цевеклезация, севилезация? Тьфу, не выговоришь. Раньше — то я это слово помнил. Что — то такое, что только люди создать могут. Мол, когда возникает государство, письменность, законы, а ремесло отделяется от сельского хозяйства. Так вот, орки создали такое вот дело — ну, цивилизацию, людей, эльфов и гворнов объединили, а потом случились природные катаклизмы — не то луна не туда ушла, не то звезда с неба упала — не в то ли болото, через которое мы проезжали? стало темно и холодно, отчего все и разбежались в разные стороны. Иной раз так друг на друга орут, того и гляди, за клюшки схватятся. Разойдутся за полночь, неделя пройдет — снова к нам Цвят прется, снова они с дедом спорят. А ведь о чем спорили — то?! О том — сходен или не сходен орочьий язык с человеческим!

— И что? — искренне заинтересовался Данут.

— Пришли к выводу, что оба языка произошли от какого — то другого, более древнего. Мол, много общих слов, только измененных. У орков звуки получаются гортанными. Дескать, орки умеют извлекать горловые звуки, а люди нет. У нас голосовые связки по — другому устроены.

— А эти ученые дедушки не решили, что люди и орки — родственники? — скривился юноша.

— Ну, до такого они не дошли, врать не стану, но очень много общего. Скажем — у нас и у орков есть общая привычка — рукопожатие. Только они руки не жмут, а прикасаются.

— А что еще?

— А вроде, больше ничего, — попытался развести руками возчик, но поморщился от боли. — Сам дед орков в жизни не видел, а я с ними только в бою встречался. Ну, иногда на переговорах. Язык еще туда — сюда, а обычаи… Дед говорил — вот, если бы кто из людей у орков пожил, много бы интересного для научного мира мог поведать. Можешь себе представить, чтобы кто — то у орков жил?

— Бр — р, — передернуло Данута. Пожить у орков — такое в самом страшном сне не приснится. Как может нормальный человек попасть к оркам? Только, если угодит в плен. А там…Уж лучше сразу умереть. Но у орков легко умереть не получится. Хорошо, если умрешь на третий — четвертый день, но есть у них мастера, умеющие растягивать человеческую смерть на месяцы.

Чтобы хоть как — то отвлечься, Данут сказал:

— Был у меня знакомый профессор, из гномов. Большой спец по оружию.

— Уж не мэтр ли Байн? — оживился возчик.

— Он самый, — изумился Данут. — Ты его знаешь?

— А как же. Я же тебе говорил, университет у нас был. Профессора туда — сюда шастали. Наши в Скаллен, ихние к нам. То они у нас своих студиозов учат, то наши у них. Лет пятьдесят назад, когда дед еще в силе был, ездили они сюда, в Чинкварт. Я — то мальцом был, увязался за ними. Видел разбитых истуканов — ну, те статуи, которые жрецам ставили. Посмотришь — жуть берет. Поле огромное, а на нем битые головы, ноги. Видимо, когда жрецов свергли, кинулся народ статуи колотить. А дед по руинам бродил, пытался какие — нибудь надписи отыскать, да где там! Если что было когда — то, давно осыпалось. А гном оружие пытался найти — вроде, нашел какие — то каменные наконечники. Даже не каменные, а такие, словно бы из стекла. Острые, бриться можно. Но мэтр сказал, что это древнейшие наконечники для копий, каких нет ни в одной коллекции. Счастлив был, словно младенец, которому пеленки поменяли.

— А сколько лет этим развалинам?

— Да кто его знает? — повел плечом Карагон. — Дед с Цвяхом спорили — один говорил три тысячи, другой — все пять. У каждого свои доказательства были, но один другому не верил. А мэтр Байн считал, что не больше двух тысяч. Мол, в хрониках гномов что — то об этой империи сказано. Что ее жрецы с гномами какие — то дела делали. Вроде бы, гномы им собирались железо продавать, но не нашли ничего, чтобы самим покупать. Но гномы в империю пришли, когда она уже разваливаться начала. Ни зерна не было на продажу, ни чего другого. Так гномы ни с чем и ушли, но записи сделали. Мэтр обещал деду копии со своих летописей снять. Вроде бы, даже и снял, и привез, но тут у нас перемены настали. Университет закрыли, дед ослеп. А как ученых и студентов разогнали, то кому дело до древней истории? Может, валяются где — нибудь бумаги на чердаке, если их мыши не съели. Дедовы книги я в коробки сложил, а бумаги просто в тюки увязал.

— Интересно бы посмотреть, — в раздумчивости проговорил Данут, которого почему — то заинтересовали руины. А главное — причины, по которым погибла целая империя. Не может такого быть, чтобы она рухнула в одночасье.

— А давай я тебе все дедовские бумаги отдам? — предложил вдруг возчик. — Чего они на чердаке пылиться будут? Ты парень молодой, может, ученым станешь.