Воспитанник орков. Книга первая

— Ну, не от меня же, — пожал Данут плечами, искоса посмотрев на двух мордоворотов, отирающихся поблизости. Надо было спросить, какую задачу поставил им старый гоблин. Только «поговорить», или… Ну, при самом пленнике такие вопросы задавать не стоит. Хотя, вон один из охранников старательно подмигивает. Стало быть, ростовщик не ставил своим телохранителям непременно убивать приказчика. Значит, можно немножко поиграть.

— Я бы тебя просто убил, без разговоров. Зачем мне с тобой разговаривать? С такой сволочью, как ты, не разговоры говорить, а глотку резать. Но, раз ты говорить не хочешь, то извини…

Юноша поднялся, демонстративно отряхнул с задницы пыль и повернулся к выходу.

— Э, погоди, — забеспокоился Инвудас, хватая Данута за ногу.

На помощь Дануту пришли охранники, принявшиеся отдирать приказчика.

— Подождите! Не убивайте! Я все расскажу!

«А кто бы сомневался, что ты расскажешь!», — брезгливо посмотрел Данут на ползающего в его ногах приказчика и кивнул мордоворотам — мол, подождите пока.

— Мне приказали от тебя избавиться, — начал говорить Инвудас. — Сказали — как только удачный момент настанет, тогда щенка и убьешь.

— А тебе что за корысть меня убивать? — прервал страстный монолог Данут.

— Как в чем? Ты племянник, родная кровь хозяина. Захочет господин Силуд — тебя назначит старшим приказчиком. А я, — всхлипнул вдруг Инвудас, — этот Торговый дом с младых ногтей строил. Ты думаешь, мне не обидно? А тут…

— Ну, так что — тут? — поторопил его Данут.

— А тут, такое счастье. Сам хозяин приказал. А потом еще и госпожа Пайонира векшей дала — двести штук! Казистер, сам знаешь, неродной сын Силуда. Вот она и боялась, что муж тебя вместо ее сыночка наследником сделает.

— А зачем Силуду своего племянника убивать?

— Зачем — зачем, — буркнул тот. — Будто сам не знаешь. Силуд боялся, что купчая у тебя. Вещи твои много раз обыскивал, даже рукоятку меча развинчивал.

— А меч мой где?

— Вот он, — послышался голос одного из охранников, а в руки парню легли ножны отцовского меча.

Данут с наслаждением взялся за рукоять, полуобнажив клинок. Инвудас, зараза такая, не догадался даже смазать, не то, что заточить. Вон, на лезвии обнаружилась пара черных точек. Ну да ладно, главное, что отцовский меч вернулся к нему, а в порядок его привести несложно.

— Ты мне вот что скажи, — оживился приказчик, — купчая у тебя, или нет? Я ведь когда тебя убил — ну, думал, что убил, всего тебя обыскал, ничего не нашел.

— У меня, — не стал скрывать Данут. — Плохо дядька мои вещи обыскивал. В самом главном месте не посмотрел.

— Силуд говорил — шкатулка у тебя была, но в ней только безделушки. А в походе у тебя шкатулки не было. Стало быть, шкатулочка — то с секретом, — догадался приказчик. — Эх, я бы на месте хозяина эту шкатулочку по кусочкам разобрал. А ты купчую у девки гоблинской оста…

Затрещина, отвешенная Данутом, заставила приказчика замолчать. Кажется, он даже на несколько секунд лишился сознания, а юноше стало стыдно, что бьет пленного. Видя, что приказчик очухался, парень спросил:

— Ты говорил, что Торговый дом с «младых ногтей» строил. А почему же дядька купчую подписал? Не верю, чтобы у моего отца столько векшей было. Да и зачем Силуду свой торговый дом продавать?

— У твоего отца, — покосился на правую руку Данута приказчик, — не в обиду будь сказано, никогда ничего не было. А купчую сам господин Силуд попросил составить. Твой отец в Аркалльской битве участвовал, а дядька нет, а по законам Тангейна, все участники битвы освобождались от налогов на десять лет. Купчую он выписал, доверенность на управление выправил. Милуд — он человек простой. Ну, попросил брат купчую выправить, чего бы брату любимому не помочь? Да и векши Милуду нужны были. Он с войны с молодой женой пришел, ребенка ждали. Силуд брату сто векшей дал, на хозяйство.

— И не побоялся дядюшка, что мой отец — его брат, захочет Торговый дом себе забрать?

— Так я же говорю — Милуд, человек простой. Не стал бы он брату ничего худого делать. Господин Силуд думал, что брат ему потом купчую вернет, вот и все. Может, вернул бы, но неприятность случилась. В матери твоей кто — то орка признал. Внешне — то ведь в Арине от орка ничего не было — ни клыков, ни кожи зеленой. Баба как баба. Красивая. Ну, сильная очень. Как — то ее на базаре пытались подрезать, так она трех мужиков едва не убила. Когда твой отец в отлучке был, ваш дом подожгли. Дверь с улицы подперли, а окна маленькие, взрослый человек не пролезет. Арина только тебя и успела выбросить, да шкатулку. Ну, в ней барахло было — пара колечек да серебряшка. Соседи тебя подобрали, шкатулку тоже. Ну, отец приехал, горевал очень. А ему добрые люди шепнули — мол, если за сына боишься — лучше бы тебе уехать. Тогда же, сам понимаешь, к оркам совсем другие отношения были. Хороший орк — мертвый орк.

— А кто дом поджег? — поинтересовался Данут, пристально посмотрев в глаза приказчика.

— Да кто его знает? — пожал плечами Инвудас, посмотрев в глаза юноши честным взглядом. Пожалуй, слишком честным.

— А не проще тебе было дом обыскать, купчую найти?