Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

— Этим ты мне и нравишься, Эдвард. Вижу, сомнения и тревоги первых суток у тебя прошли. Ты снова руководитель особого отдела, которого мне особенно приятно в тебе видеть. На этом, думаю, личная часть встречи завершена. В Индии дальше ты все сможешь сделать сам. Уверен: и монахи, и сам Рус не оставят тебя без помощи. Они уже не относятся к тебе с враждебным предубеждением. Начнем официальную часть, сэр Маккинрой. — Голос хозяина стал суше, отчетливее. — В настоящее время у Координационного Совета к вам новые предложения. После вашего выступления мы пришли к выводу о необходимости более осознанного и настойчивого продолжения поиска усилий для общеевропейского соглашения по закреплению границ послевоенной Европы. Копию требований и вопросов для проработки программы вы получите по выходе из зала. Ориентируйтесь на эти документы. Ваши собственные логические разработки об экономическом ослаблении Советов не лишены смысла и в немалой степени легли в основу нашего выбора о взаимовыгодном сотрудничестве и сближении стран на различных уровнях межправительственных отношений. А иезуиты? — здесь Первый некоторое время помолчал, поглядывая то на экран, то на огромный глобус-макет Земли, выпирающий из второй стены. — Они начинают лезть не в свое дело. Баловаться большой политикой. Это их не первые потуги вмешательства в чужие интересы, как и мальтийского ордена, у которого кроме романтичных традиций ничего за гербом нет. Вам необходимо узнать, что интересует иезуитов в Тибете.

Наша агентура займется орденом в Европе. Если они где-то переходят рамки скромности и приличия, соответствующего монашескому аскетизму, их крепко пошерстят. Заставим их заниматься внутриорденскими делами и бытом. Все их штаб-квартиры стоят на учете. Сейчас меня более интересует, где вы расстались с монахом?

— Что-то явно противится нашей встрече. Почему я, так эмоционально бросив все, помчался к вам первым самолетом. Сейчас имеется прекрасное связующее звено: девочка четырнадцати лет по имени Дина. Я оставил ее в посольстве в Дели. Через него монах легче соглашается встретиться со мной. В первый раз, когда она убедила о необходимости встречи, я неожиданно был вызван вами на совет. Это было в Бомбее. Рус, как обычно, исходя из худшего, сразу скрылся и объявился только в Калькутте. Он уже собирал проводников через свои связи с индусами для перехода через горные хребты в Гималаях. В этом я нахожу, что не смотря на то, что многие действия монаха кажутся спонтанными, необоснованными, все же он обстоятельно обдумывает свои ходы. Один путь он помнит по прошлому переходу в семидесятом. Научен и хорошо знает, что просто так соваться в горы-значит подвергать себя верной гибели. Этих нескольких дней мне хватило, чтобы снова выйти на него.

Вернее на Дину в Калькутте, которая, не скрываясь, жила в отеле, что позволило мне оперативно быстро обнаружить ее. Мы снова договорились о встрече. Рус в очередной раз проявил сверхосторожность. Дину я увидел в ресторанчике и там же мне передали записку с донесением, что за мной ведется наблюдение. В посольстве я дал полный разнос сотрудникам. Уже перед самым отлетом в Штаты мне доложили о жестокой перестрелке в восточном городе. Я быстро на местный самолет и в Калькутту.

Оказывается, это Дина сумела передать через известных ей моих агентов об инциденте. Рус снова исчез. Она осталась одна. В полиции я выяснил, что бой произошел в одном из особняков в пригороде. По всей вероятности дом принадлежал индусам. На него и было произведено нападение. Неспешная полиция констатировала только более тридцати трупов и изрядное количество раненых. Потерпевшие принадлежали фанатичной секте мусульманских фундаменталистов, борющихся вообще против всех прочих течений религиозной мысли. В городе обстановка накалилась. Мусульмане большими толпами бегали по улицам, призывали к возмездию, искали жертвы. Были введены войска. Я счел нужным забрать Дину. Выделил ей комнату в посольстве. Приказал охранять. Девушке известны некоторые адреса, через которые имеется шанс снова выйти на монаха. Тем более, что сейчас его многие индусы знают.

Координатор долго молчал. Было заметно, что он думал о чем-то совсем далеком и отвлеченном.

— Сэр Маккинрой, — наконец медленно заговорил он с некоторым акцентом иностранца, — как объяснить: почему вокруг монаха концентрируются такие силы, — милорд немного поразмыслил, прикидывая точность своих слов, — скажем так: силы зла. Кто и зачем так настойчиво стремится уничтожить неизвестного монаха? Сам же по себе он никому зла не желает. В чем сия такая странная и необъяснимая причина?