Воспитанник Шао. Том 2. Книга судьбы

— Как не понимать, сэр. В книжках тоже так объясняют. — Резидент старался умнее ловчить, тоже не осторожно забредая в дебри пустой риторики. — В верхах идут свои игры, тайные расчеты. А мы, солдатики, гадай: как поступать, чтобы угодить своим начальникам и не скривить общую линию высокого руководства. Тут политика не поможет. Здесь нужно врожденное чутье карьериста. Нужна информированность. Мы крутимся между ваших шестеренок подмазкой для ваших глобальных целей. Наши бока трещат, как пивные бочки. Наши нервы всегда на пределе. Мы гадаем на кофейной и мозговой гуще. А с нас требуют так, будто мы обо всем извещены лучше, чем наши начальники. Через месяц-два вас переведут ближе к центру, сюда же приедет другое подобие мистера Динстона, и снова начнется вариться такая же вонючая каша, как и до вас.

Маккинрой уважительно кивнул:

— Похоже жизнь вас здорово загрузила. Вы глубокомысленный пессимист.

Рэй не поднимал головы. Голос его становился капризным.

— Последние два года я не понимал, что делал. Жалованье, правда, соответствующее. Но все равно непривычно и обидно.

— Считаете, что вас недостаточно оценивали как резидента?

— И это тоже, — неожиданно вспыхнул майор. — Мне сорок лет. Это возраст, когда сам себе начинаешь давать критическую оценку и как работнику, и как личности. И если она не сходится с той, которую предлагает начальство, то неудовлетворенность начинает накапливаться во всем. Тщеславие есть тщеславие. Никуда от этого не деться.

Маккинрой уважительно посмотрел на подчиненного и кивнул головой.

— Что ж, майор, значит вы достигли того возраста, когда начали глубже понимать подводные камни большой и малой политики. Сейчас вы имеете, и я подтверждаю это своим присутствием, шанс проявить не только политическую гибкость разведчика, но и порядочность состоявшегося офицера. Ваше понимание той задачи, которую я перед вами Ставлю, ее решение вами определят ваше лицо на значительно долгое время в вашей служебной карьере. Эксперт остановился на мгновение, посмотрел на замершего майора, и с большим внушением продолжил: — Вашу личность, ваше положение, ваш авторитет, имидж, наконец, ваше место в картотеке компетентных сотрудников аппарата.

Рэй застенчиво поджал губы:

— Приятно слышать подобное, сэр. Дай бог, чтобы все так было.

Маккинрой подошел ближе.

— Запомните, мистер Рэй, вы подчиняетесь только мне. Ваши люди подчиняются только вам и мне. Они не должны прислуживать третьим лицам ни за какие деньги. Проследите за этим. Они не должны делать то, что не нужно нам. В этом залог вашей служебной удачи. Минимум Европу, командировочные разъезды по странам и континентам я вам гарантирую.

Рэй посветлел. Надежда и улыбка украсили его моложавое симпатичное лицо.

— Спасибо, сэр. Все, что от меня зависит, будет исполнено.

— Большего от вас пока и не требуется, майор. Окей.

— Окей, сэр. — Рэй, неожиданно для себя охотно и весело изогнулся в шейном поклоне.

Глава тринадцатая

Буэнос-Айрес.

Аэропорт. Синее небо. Солнце. Теплый, ласкающий ветерок.

Трап самолета; рейс: Касабланка — Буэнос-Айрес.

Усталые пассажиры осторожно спускаются по крутым ступенькам передвижной лестницы-трапа. Внимательно всматриваются и вперед, и под ноги. Следом, позади всех уверенно и спокойно ступает пожилой китаец в черной сутане монаха с острым взглядом одного глаза. Его внимание сквозит поверх голов впереди идущих настойчиво и изучающе. Он идет с малышом, взявшись за руки, не спеша, степенно, плотно упирая свой увесистый резной посох в ступеньки. Верхняя часть посоха представляет сидящего орла с вертикально поднятым одним крылом, где, по замыслу его создателей, каждое перышко должно выниматься, имея небольшое, узкое, заточенное под бритву лезвие.

Привет таможне.

С въедливым интересом антикваров служащие продолжительное время вертели палку в руках, переглянулись, махнули рукой и пропустили монаха с ребенком на суверенную территорию Аргентины. Это был, конечно, Ван. Но привередливой службе это иностранное имя ничего не говорило, и они с легким сердцем продолжали досматривать багаж остальных визитеров.

Китаец дальше также медленно прошествовал с ребенком из здания.

Синего цвета такси мгновенно подрулило к разновозрастной паре.

Шофер-мулат быстро выскочил из машины, услужливо открыл дверцу, приглашая воспользоваться услугами транспортного сервиса. Но некий, очень прыткий высокий прохожий в строгом черном костюме и прилизанными волосами (а-ля Делон) подскочил к машине и сунулся в салон автомобиля.